По поводу требования поляков, чтобы собор осудил пасквиль Прусского доминиканца Фалькенберга против поляков, Мартин V в заключительном заседании в Констанце произнес знаменательные слова: он одобряет все решенное на соборе «in materiis concilialiter», но не «aliter nec alio modo». Слова не должны быть понимаемы в том смысле, будто папа хотел ими высказать свое отношение к собору во всей его совокупности. По этому вопросу официально Мартин V не высказывался.

§ 140. Соборы Базельский и Ферраро-Флорентийский. Схизма Феликса V

В декрете «Frequens» (S. XXXIX) Констанцкий собор сделал постановление, чтобы в дальнейшем Вселенские соборы собирались возможно чаще, именно два ближайшие самое большее через пять или семь лет, а последующие через каждые 10 лет. Согласно этому постановлению в 1423 г. открылся собор в Павии, перенесенный вскоре по случаю заразы в Сиену. Собор этот был немногочислен. Так как вопрос о реформе возбудил споры, то собор был весной 1422 г. закрыт, не достигши никаких ощутительных результатов. Ближайший собор состоялся в Базеле. Мартин в отношении его проявил небольшой интерес. Положение, которое заняли последние соборы в отношении папского авторитета, его, впрочем, немало беспокоило. Так как соборы повсеместно приобретали огромное значение, а сам он не мог всецело посвятить себя им, то он, при приближении срока, назначил председателем для Базеля кардинала Юлиана Цезарини. Все дальнейшее в виду его скорой смерти должно было перейти к его преемнику, каковым под именем папы Евгения IV (1431–1447 гг.) был избран кардинал Габриель Кондульмер.

Новый собор начал функционировать при более неблагоприятных обстоятельствах, чем предыдущие. Евгений все же утвердил председателя. Но одновременно с этим он говорил о великих изменениях, которые должны последовать в отношении собора. Вероятно, при этом он имел в виду договор, который еще его предшественник заключил с греками и согласно которому в одном из приморских городов Нижней Италии должен был состоять унионный собор. Но в Базель к назначенному времени явился всего единственный прелат, аббат Везелейского монастыря в Бургундии. Положение в городе и окрестностях было представлено папе в самом неблагоприятном свете прибывшим в Рим каноником Бопером Безансоном. Эти обстоятельства послужили папе поводом еще до истечения 1431 г. (18 декабря) распустить собор и в связи с делом греков назначить новый собор на лето 1433 г. в Болоньи. За четыре дня перед возвращением из крестового похода против гуситов кардинала Цезарини состоялось первое официальное заседание собора. Собор не желал оставлять неразобранные дела. Декрет о роспуске вызвал страшное подозрение, будто в Риме вообще не желают собора, который настаивал на необходимости проведения церковных реформ. Даже кардинал Цезарини сильным словом был убежден в необходимости отмены этого распоряжения. Собор в самом деле со всей решительностью уперся в своем положении. Чтобы предохранить себя от могущего быть нападения, он возобновил, между прочим, констанцкие декреты касательно превосходства собора над папой, причем это усиленно было поддержано князьями, главным образом Сигизмундом, особенно стремившимся в то время приобрести императорскую корону. Евгений уступил по всей линии. Так как ему не удалось провести Болонью, то он согласился на собор во всяком другом германском городе, в конце концов даже в Базеле, в чем он долгое время отказывал. И если он в интересах защиты своего верховенства для утверждения постановлений собора в начале употреблял слова «он желает и предписывает» (Volumus et mandamus) и «он желает и согласен» (volumus et contentamus), то в конце 1433 г., когда положение его в Риме пошатнулось, он принял формулу: «он решает и объявляет» (decernimus et declaramus), и наконец, согласился даже на безусловное признание собора. Конфликт этим закончился, и базельцы издали в ближайшее время целый ряд полезных реформе декретов. Впрочем, только немногие из них вступили в силу. Мир между папой и собором продолжался недолго. Причиной этого были некоторые соборные постановления, казавшиеся ему опасными. Особое неудовольствие Евгения возбудила отмена аннатов. Так как между самыми базельцами произошел разлад, потому что большинство желало продолжения собора видеть в Авиньоне, а меньшинство высказалось за какой-либо итальянский город, то положение папы в сравнении с предыдущим временем улучшилось. Евгений в 1437 г. (29 мая) утвердил постановление меньшинства, а когда собор привлек его за это к суду, то он его распустил (18 сентября). Цезарини убеждал как раньше папу, так ныне базельцев к уступчивости. Когда же его старания оказались тщетными, то он со своими единомышленниками, в том числе и с Николаем Кузанским, покинул собор, чтобы явиться на новый унионный собор в Италии. С его отъездом оппозиционная партия нисколько не изменила своего образа мыслей. Собор продолжался. Ближе всего он занялся процессом против Евгения.

Унионный собор между тем открылся в 1438 г. в Ферраре. Греки были на нем представлены в значительном числе. Кроме патриарха Иосифа Константинопольского, лично присутствовал также император Иоанн Палеолог. Переговоры велись с большим трудом. Собор несколько раз прерывался. Только опасность перед турками и надежда с помощью Запада отклонить угрожавшую от них опасность сдерживали греков. Согласно указанию своего императора они с самого начала отклонили всякие переговоры о догматических различиях. Когда же возник вопрос о «Filioque», то они ограничились указанием на недозволенность делать какие-либо прибавки к символу. Во Флоренции же, куда собор перебрался в 1439 г., они остановились исключительно на догматической стороне вопроса и после долгих прений в конце концов западное учение было признано истинным всеми, исключая Ефесского архиепископа Марка Евгеника. После этого перешли к дальнейшим спорным пунктам, чистилищу, началу «Visio beatific», употреблению опресноков в евхаристии, примату Римской церкви и т. д. После воспоследовавшего объяснения Евгением была, наконец, провозглашена уния в декрете «Laetentur coeli». Тем самым собор исполнил свою основную задачу. Главным образом, имея в виду базельцев, собор этот продолжил свои заседания также и после ухода греков, причем в это время были унированы армяне (осенью 1439 г.), иаковиты (1442 г.), месопотамцы между Тигром и Евфратом (1444 г.), халдеи (несториане) и марониты на острове Кипре (1445 г.). Со времени унии с последними иссякают известия о соборе. Впрочем, уже со второго года заседания его происходили более не во Флоренции, а в Риме. Когда Евгений в 1443 возвратился в город, из которого девять лет тому назад принужден был бежать по причине восстания, то он немедленно перенес в Латеран также и заседания собора.

Что касается одновременной деятельности Базельского собора, руководительство которым перешло ныне на Людовика Арльского, то он в начале 1438 г. наложил суспенз на Евгения. Вне собора этот акт не имел нигде никакого дальнейшего действия. Последняя схизма его своими печальными последствиями была еще слишком жива в памяти, чтобы новая могла рассчитывать