Барсов кивнул в ответ, ткнул себя пальцем в грудь, показал два пальца.

Калёнов снова кивнул.

Барсов тенью скользнул к двери квартиры Евы. Было заметно, что она закрыта не плотно. Сквозь щель доносились глухие невнятные голоса.

Калёнов указал на себя, потом на дверь, поднял руку с растопыренными тремя пальцами, начал по одному загибать пальцы: один, другой, третий. Счёт закончился, он с силой рванул дверь на себя и прыгнул в прихожую с грацией хорошо тренированного легкоатлёта.

«А ведь ему под семьдесят!» – мелькнула мысль.

Барсов прыгнул вслед за ним.

Гостей было двое. Один – плотного телосложения, приземистый, с квадратным, ничего не выражающим лицом, был одет в светло-серый костюм и тонкий свитерок серого цвета под ним. Второй – молодой, с модным хохолком волос, образующих «петушиный гребень», высокий и рукастый, носил потёртый джинсовый костюм, такой же, как и все его коллеги, оставшиеся на лестнице.

Ева сидела на стуле у стола, чинно сложив руки на коленях, как примерная школьница. Глаза её вспыхнули, когда в квартиру ворвались Барсов и Калёнов.

Гости повернули головы к двери, явно не готовые к такому повороту событий. Эта их слепая уверенность в своём превосходстве и подвела обоих.

Калёнов спустя мгновение вынырнул из воздуха сбоку от долговязого (Вениамин невольно восхитился геометричностью и скоростью движения полковника) и нанёс ему удар в шею, от которого тот, не успев защититься, улетел в угол гостиной, к пианино.

Барсов бить своего противника не стал. Повернул к себе лицом, сжал обе руки мужчины с такой силой, что у того выпучились глаза. Сказал с мрачной укоризной, качнув головой:

– Не стоит рисковать здоровьем, любезный! Реальная жизнь даётся человеку только раз.

Он обыскал коренастого, пистолета не обнаружил, вытащил из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон, затем красное удостоверение, толчком усадил мужчину на диван.

– Тертышный Вячеслав Николаевич, капитан СК.

Калёнов в это время вытащил из-под мышки парня пистолет – новенький «макаров М2», выщелкнул из него обойму, сунул пистолет обратно в захват, достал красную книжечку.

– Лейтенант Терещенко, СК.

– Вы кто? – угрюмо поинтересовался Тертышный, разминая посиневшие запястья рук.

– Ваш ужас, – усмехнулся Барсов, посмотрел на Еву: – Как они себя вели?

Женщина встала, глянула на лежащего оперативника, перевела взгляд на капитана, тряхнула головой.

– Вежливые, даже извинились. Успели задать только один вопрос.

– Какой?

– На кого я работаю.

– Понятно.

– Вы не имеете права вмешиваться… – начал капитан.

Барсов повернулся к нему:

– Дружище, ты даже не представляешь, какие права у нас есть. Давай договоримся раз и навсегда: забудь сюда дорогу! Ещё раз увидим тебя и твоих псов поблизости, начнём разбираться с вами по-серьёзному! Понимаешь, о чём я?

– Вы из «конторы»?

– Догадайся сам. А господину Бескудникову передай – он следующий!

– Чего?

– Он поймёт. Повтори.

– Он следующий…

– Молодец. – Барсов вернул сидящему документы и смартфон. – Забирай своих мальчиков и дуй к себе в контору. Да не вздумай возвращаться.

– Вы пожалеете…

– Не пожалели бы вы, капитан. – Барсов отвернулся, вызвал Свержина: – Пятый, мимо вас сейчас пройдут четверо ушибленных, не трогайте их. Проследите, чтобы убрались отсюда.

– Понял, Первый, – ответил Свержин.

Тертышный понял, что дом окружён силовиками какой-то спецслужбы, встал, подошёл к своему подчинённому, привёл его в чувство и помог добраться до двери. Оставшиеся в гостиной молча следили за ними. Раздался щелчок замка, стало тихо.

– И как это понимать? – негромко спросила Ева.

– Мы вступили на тропу войны с негодяями, – проговорил Барсов. – Стоило ожидать ответной реакции от всей мрази, засевшей в правительственных кабинетах, в том числе – в креслах органов защиты правопорядка. Бескудников уверен, что его прикроют. Если вы захотите выйти из команды, я пойму.

– Поймёт ли ваш босс, – проворчал Калёнов, снимая бейсболку и оголяя блестящий череп, кивнул на женщину. – Она теперь нуждается в постоянной охране.

– Вы тоже, если честно.

– Я-то переживу, а ей некуда бежать, теперь у неё одна дорога – с нами.

– Ну, просто обрыдаться от вашей заботы! – фыркнула Ева. – Дорогие мои защитники, может, перестанете выпячивать грудь? Я сама решу, где и с кем мне быть.

Барсов и Калёнов переглянулись.

Композиция 16

Яшутин

Отдохнуть не удалось.

После удачно проведённой операции, – младший Дзагоев внезапно попал в ДТП на дороге от МКАД к аэропорту Жуковский и погиб, – Константин рассчитывал покинуть базу и отоспаться дома, но судьба распорядилась иначе.

Снова позвонила сестра Зина и снова попросила помощи.

Отец Кости последние пять лет жил в коттеджном посёлке Зелёный Дол, выросшем на окраине посёлка Вешки, всего в десяти километрах от Кольцевой автодороги. Но буквально месяц назад у дороги, ведущей из Вешек в Зелёный Дол, внезапно объявился хозяин, и проехать к домам посёлка бесплатно стало невозможно. Владелец дороги поставил шлагбаум и стал требовать плату за проезд с каждого коттеджа – пятнадцать тысяч рублей в год.

Сначала к этому новшеству отнеслись шутливо. Но когда появились шлагбаум и охрана и подъезд к домам посёлка оказался заблокированным, начались инциденты.

– Мне отец ничего не говорил, – с удивлением признался Яшутин.

– Не хотел тебя огорчать.

– Так вы что, не можете теперь проехать?

– Оставляем машину в Вешках и топаем пешком с километр.

– Обалдеть! А что полиция?

– Папа говорит, общественность обращалась трижды, полиция приезжала, но ничего не сделала. Частная собственность. По закону хозяин может делать с ней что хочет.

Константин вспомнил