А потом приказал отпустить всех пленных магов. И армия Эруэлла издала, наконец, тот победный клич который собиралась. И даже не один раз. И глубоко в небе на этот клич отозвалось туманное пение рога. И звонкое эхо копыт плеснулось в утреннем воздухе.

— Какая странная победа, — промолвил Винк Соленые Пятки.

— Скорей бы командир вернулся… — добавил Рыжий Хэк.

— Вернется, — промолвил Хриплый Молот. — Он всегда возвращается. Подловить его, конечно, можно, а вот удержать — шалишь! Он этим драным магам еще покажет!

С громким стуком захлопнулась дверь. Захлопнулась и начала таять.

— Какая удивительная магия! — поразился гном. — Я был так растерян, что даже и не разглядел толком. Но это не человечья магия. Не эльфья и не гномья. Чья же?!

Вряд ли он ожидал ответа. Во всем войске Эруэлла он был единственным магом, а значит, и единственным экспертом в вопросах такого рода. Так что его вопрос не требовал ответа — но ответ все же пришел.

— Это — чудовищная магия, — очень серьезно сказала юная ведьма. — Совершенно чудовищная.

Ужасно неправдоподобно, правда? Просто ужас что такое! Но вы даже представить себе не можете, какие невероятные штуки выкидывает иногда эта жизнь. И уж поверьте мне — меньше всего ее волнует наше представление о реальности и правдоподобии. А кроме того, я ведь предупреждал вас в самом начале, что не пишу о мертвых. Пишу о тех кто выжил. Честноое слово, такие тоже встречаются! А иначе и жизнь бы давно кончилась.

Эруэлл сражался из последних сил. В глазах темнело от усталости. Из многочисленных легких ран и порезов весело бежали теплые струйки. Он уже почти не видел противника, и только вбитые годами тренировок и сражений боевые рефлексы все еще бросали тело из стороны в сторону, не позволяя ему сдаться и умереть. Руки вздымали с каждым дыханием тяжелеющий меч, ноги пружинили, совершая прыжки и повороты, спина сгибалась и выпрямлялась вне сознания и воли. Все вокруг было мутным и свинцово-тяжким, но тело хотело жить, изо всех сил хотело. И какого-то полумагического-полумеханического монстра из предыдущих эпох было маловато, чтоб победить его.

Эруэлл ни о чем не думал. Не мог себе этого позволить. Каждая мысль весила не меньше бочки с драконьими экскрементами. С такой тяжестью в голове не посражаешься. А ведь эта окаянная бочка и расплескаться может. Еще чего! Умирать с ног до головы в дерьме? Нет уж.

Эруэлл ничего не слышал. Звон крови в ушах глушил прочие звуки, а то он обязательно уловил бы грохот копыт во весь опор мчащейся конницы… но вот не уловил же. Даже разведчики могут отнюдь не все. Напряжение схватки, страшной, выпивающей последние счилы, застило слух, а кроме того — кто знает, не пустил ли нетерпеливый маг, давно уже уставший дожидаться гибели строптивого смертного, в ход какие-нибудь заклятья?

А еще Эруэлл почти ничего не видел. Точней, почти ни на что не смотрел. Даже противника он скорей ощущал, чем видел. Тренированное тело само уходило от ударов, используя для этого какое-то совсем особое чутье, лишь отдаленно напоминающее обычные зрение и слух. Эруэлл ничего не видел, не то он обязательно заметил бы несущуюся к нему конницу анмелеров. А впереди — Шенген. Верхом на коне, с огромным боевым топором в руке и с развевающимися на ветру волосами. Если бы Эруэлл мог видеть, он увидел бы, как конница на всем скаку врезается в магический барьер и валится, валится, валится…

Вся конница. Все анмелеры.

Но не Шенген.

Древние письмена на ее топоре запылали багровым огнем. Грянул колдовской гром, а магический барьер вспыхнул на мгновение алым и распался.

Давно уже древний королевский топор считался обычным. Древний — да, священный — несомненно, а вот заклятий на нем никаких нет. Может, и были когда-то. Есть же о нем легенды. Да только старые вовсе, их уж и не упомнит никто. Может, и напутали что рассказчики. Кто там знает, что в тогдашние времена было? Нас тогда не было. Многие маги топор этот обследовали. И при Шенген, и раньше еще. Никто ничего не нашел. Ни следа магии. Никто не догадался что магия этого топора, его охранные чары, могут пробудиться лишь при соприкосновении с магией столь же древней, как и собственная магия топора. И вот это случилось.

Лохмотья магического барьера разлетелись в стороны, и Шенген на полном скаку ворвалась внутрь. Ноом Траар Татим застонал от ярости.

Ничего этого Эруэлл не увидел. Он упал. Споткнулся и упал. Подвели усталые ноги. Он лежал и смотрел на приближающуюся стальную тварь, силясь поднять меч. Монстр воздел свои смертоносные орудия, и Шенген поняла что не успеет. Ничего не успеет. Что судьба вот сейчас, окончательно, бесповоротно, посмеялась над ней. И тогда ее топор опять вдруг опять замерцал багровым огнем, а рукоять сделалась неимоверно горячей. И Шенген поняла. За миг до последнего, неотвратимого уже удара, она изо все сил метнула топор в спину железного монстра. Монстр содрогнулся и застыл. Его громадные, вооруженные устрашающими орудиями, руки так и не опустились.

Эруэлл лежал, глядя на замершую тварь и ничего не понимая. Уже изготовившись убить его, монстр вдруг остановился. Потом из груди его со скрежетом выскочило лезвие.

«Словно остальных недостаточно!» — подумал Эруэлл. — «Мне бы и одного хватило.»

Однако монстр не стал пускать в ход новое оружие. Он и со старым-то не торопился. Он стоял, чуть покачиваясь, и бессмысленно таращился на Эруэлла, словно только что разглядел его и нашел таким забавным — или прекрасным? — что теперь оторваться не может от созерцания. Потом на металлических губах запузырилась темная пена, огни глаз погасли, и монстр ничком рухнул на земь.

Эруэлл едва успел откатиться. Окружающий мир вернулся к нему неимоверной болью во всем теле, ржанием коней, топотом копыт и чьими-то криками. Он встал, нашаривая меч, и оказался в объятиях Шенген.

— Ты… — выдохнул он.

— Живой! — Королева всхлипывала, не замечая собственнх слез.

Обнимая жену, Эруэлл теперь только разглядел тяжелый боевой топор, торчащий из спины монстра. Точно такой же топор он видел на стене ее спальни в Анмелене.

— Ты спасла мне жизнь… — прошептал он.

— Да! И теперь она принадлежит мне! — Шенген уже улыбалась.

Краем глаза Эруэлл заметил метнувшуюся к ним тень. Ноом Траар Татим был вне себя от злости и спешил исправить ситуацию. Он уже почти воздел жезл, почти произнес смертоносное заклятие… Почти. Конец жезла в дрожащей от ярости руке был направлен на Шенген, которую маг посчитал несравненно более опасной. Ведь это она разбила его древний неразбиваемый барьер. Она убила неубиваемое страшилище. Она… Уничтожить ее! Уничтожить! Немедленно уничтожить! А уж потом можно и королем этим заняться. Он до того вымотан, что все равно, что мертв. Прикончить его не составит большого труда.

Ноом Траар Татим уже почти воздел жезл, почти произнес смертоносное заклятие, почти…