– Глупый. Я же могла выгнать тебя, отказать в приюте.

– Могла, – улыбнувшись, согласился Соби. – Но ты вернулась за мной в тот двор, а значит, уже начала проявлять сочувствие. И я понял – даже если ты и не оставишь меня в своём доме, то обязательно поможешь найти укрытие, и моя судьба не будет тебе совсем уж безразлична.

– Так ты использовал меня?

– Ни в коем случае! Сначала просто хотел не терять тебя из вида, чтобы при случае отблагодарить за помощь. А потом… Потом ты мне понравилась. И я решил попытаться покорить твою крепость. Однако чем больше её покорял, тем больше покорялся сам. А теперь и вовсе не хочу покидать этот сладкий плен.

– Красиво говоришь. – Моя душа снова терзалась сомнениями.

– Ты опять мне не веришь, Милена?! – вдруг вспылил Соби и выпрямил спину. – Омо-ё, боку-о нинтай о атаэ!109 Сейчас мне нет смысла лгать тебе! Единственный мой обман был лишь о посольстве. В какой лжи ты ещё можешь упрекнуть меня?

И действительно, больше ни в какой. Я промолчала. А Соби вдруг расстегнул пиджак и достал из внутреннего кармана белый конверт.

– Соно,110 – протянул он мне. – Возьми.

Я взяла, заглянула внутрь. И ужаснулась.

– Деньги? – И вновь меня накрыла волна разочарования. – Это что, плата за проживание?

– Нет! – рявкнул Соби и даже недовольно языком щёлкнул. – Это вообще не тебе.

– А кому? – растерялась я.

– Твоей сестре. Здесь двадцать тысяч долларов. Тебе больше не придётся копить ей на учёбу. И у тебя больше нет причин оставаться с ним.

Даже не знаю, что я испытывала в тот момент: смятение, неуверенность, благодарность, стыд, неловкость. Подобный микс эмоций и мысли мои путала.

– Соби, я не могу…

– Кикитакунай!111 – отрезал Соби. – Это мои деньги, личные. Моя семья не ущемлена. Ты должна уйти от него, Милена. Найди другую работу, сними другое жильё и жди меня. Отныне я желаю быть единственным мужчиной для тебя.

Видя мою затянувшуюся нерешительность, Соби забрал у меня конверт и сам положил его в мой ридикюль.

– И не бери отсюда ни цента, я запрещаю тебе, – строго говорил он. – Сразу отложи для Людмилы. Ты достаточно скопила денег для личных нужд. А при поиске новой квартиры учти, что когда я вернусь, то буду жить с тобой.

– Значит, там должно быть две комнаты и две кровати? – начала оживать я.

На лице Соби появилась странная улыбка – и не злая, но и не очень добрая. В раскосых глазах повисло господство. Парень по-хозяйски привлёк меня к себе.

– Даже если ты поставишь там десять кроватей, я буду спать только с тобой.

– Соби-сан, в тебе избыток самонадеянности, – постаралась я изобразить такие же эмоции. – А ведь я ещё ничего…

Мои слова, вытекавшие из колючек, были прерваны поцелуем. Настолько горячим и долгим, что яд полностью испарился, и из вредного кактуса я превратилась в беззащитную слабую ромашку. Жирная точка поставлена. Я окончательно покорилась этому мужчине, отдала ему последнюю свою частичку, которая ещё пыталась сохранять свободу под бледной тенью недоверия. Будь что будет. За эти мгновения счастья я простила ему всё, даже авансом.

Поцелуй прервался, но объятия не разъединились, и взоры ещё ласкали друг друга. А где-то в глубинах души снова зашевелился страх.

– Соби…

– Что?

Этот страх глуп. Он не имеет смысла. Вера должна быть сильнее.

– Нет, ничего.

– Ты что-то хотела сказать, – насторожился взгляд раскосых глаз.

– Ничего умного.

– И всё же.

– Какой же ты настырный, Соби, – поморщилась я, перекинув своё внимание на ствол дерева.

– Не заставляй меня нервничать. Раз начала, то заканчивай.

Ну что за вредина! Мой взгляд упал на землю. Может, и вправду успокоить душу?

– Я хотела спросить. Если… Если… Вполне возможно твоя семья… Родители, брат… Если они потребуют, чтоб ты остался там… Чтоб больше никуда не уезжал, не возвращался…

Соби лишь крепче прижал меня к себе.

– Моя мать желает мне счастья, – сказал он. – И если она поймёт, что моё счастье здесь, то отпустит меня, даже испытывая боль. Я вернусь, обязательно. Ты главное верь мне, Милена. И дождись.

Отстранившись, Соби пальцем приподнял за подбородок моё лицо и заглянул мне в глаза.

– Ты мне веришь? – спросил он.

Я прислушалась к своему сердцу, узнала мнение души, посоветовалась с разумом и выдала итог:

– Верю.

– Маттаку.112 И обязательно уйди от него. Это моё желание. Обещаешь?

– Обещаю.

Я говорила правду. Сейчас я готова была сделать для Соби всё, исполнить любое его желание. Потому что верила, что и он для меня сделает то же самое.

Громкий оклик резко прервал наш поцелуй и рассыпал наши объятия. И почему этот Мир с его вечными проблемами не может оставить нас в покое?

– Соби-кун, моо ику джикан дэс!113 – позвал Акито.

– Нам пора, – повернулся Соби ко мне.

– Уже? – заволновалась я.

– Да. Надо.

Я согласно кивнула. Да, так надо. Так надо. Настоящие чувства всегда проходили испытания разлукой, вот и наши должны подтвердить свою силу.

– Во сколько ваш рейс? – Я пыталась заставить себя отпустить любимого.

– Точно не помню. Кажется, в шесть вечера.

– Тогда действительно пора.

Отвернувшись от дерева, я направилась к дорожке. Однако Соби остановил меня, взял за руку и, вновь развернув к себе, заглянул в мои глаза, в самую мою душу.

– Милена-тян, я не сказал тебе самого главного.

– Что, Соби?

– Я люблю тебя. Всем сердцем. Не забывай это.

Карина подвезла меня прямо к подъезду. Вот только домой идти совсем не хотелось. Там было слишком пусто, слишком тихо. И в то же время желания провести вечер в чьём-нибудь обществе, наполненном надоедливыми вопросами и ноющим участием, тоже отсутствовало. Я ещё раз поблагодарила Карину, заверила её, что со мной всё отлично, даже улыбнулась для правдоподобности, помахала уезжающей подруге ручкой и… И отправилась бродить по улицам.

Всё вокруг идеально подходило к моему состоянию. Небо такое же хмурое, как и страдальческое настроение. Ветер окутывал холодом, неся его то ли с севера, то ли от разлуки. А на мои щёки скатывались капли не то слезинок, не то дождевой мороси. Я машинально брела по дороге, машинально смотрела на окружающий мир, машинально дышала, двигалась. Потому что, хоть тело и было здесь, мысли мои улетели далеко-далеко к моему необычному сказочному принцу. А душа, укутавшись в тепло любови, неспешно листала кадры воспоминаний о прошлом, словно эпизоды японской дорамы, прописывала в её сценарий свои светлые мечты о будущем. И только серое скучное настоящее