Отец, Вадим Леонидович Андреев (1903–1976), эмигрировал в 1919 году из Финляндии – через Кавказ и Константинополь – во Францию. В Париже он познакомился со своей будущей женой, Ольгой Викторовной Черновой-Колбасиной (1903–1978), там же родились их дети – Ольга и Александр.

Как и многие эмигранты во Франции, Вадим Андреев рисовал себе абстрактно-нереальную картину России – СССР. Неудивительно, что после победы, одержанной СССР в войне, он настойчиво хотел репатриироваться. Узнав об этом, его младший брат Даниил Андреев (1906–1959), автор знаменитой “Розы Мира”, успел – до того, как его самого посадили в 1947 году, – прислать открытку с такими словами “Замечательно, что вы к нам собираетесь. Как только Оля закончит Сорбонну, мы будем вас ждать”. Оле тогда было семнадцать лет: до окончания Сорбонны было еще далеко.

Намек был настолько выразителен и доходчив, что благоразумие восторжествовало, и Андреевы решили в СССР не ехать. Со временем семья перебралась в Швейцарию, а потом в США, где Андреев служил в Бюро переводов Европейского представительства ООН в Женеве.

В 1951 году Ольга вышла замуж за американского писателя Генри Карлайла[642] и переехала в США: сначала они жили в Нью-Йорке, где в 1952 году родился Майкл, их сын, затем в Коннектикуте, а по том они переехали в Сан-Франциско, родной город Генри. Там Ольга всерьез занялась живописью, беря уроки у художника Джорджа Харриса. Со временем она стала профессиональным художником.

С конца 1950-х годов и на протяжении 1960-х Ольга Карлайл часто ездила в СССР в качестве журналиста[643], туриста или гостя. Для советских властей она была не только внучкой Леонида Андреева, дореволюционного классика и друга, как ни крути, самого Максима Горького, но и дочерью Вадима Андреева – самого уникального члена Союза писателей СССР[644], не прожившего в Союзе ни дня и даже посетившего СССР лишь единожды. Он даже острил на эту тему: “Я единственный член Союза писателей, кто живет в Швейцарии, а печатается в СССР Многие делали наоборот, но все они плохо кончали”[645].

Мандельштам в семье Андреевых-Черновых всегда был одним из самых любимых и почитаемых поэтов[646]. Ольга Викторовна была одной из первых переводчиц стихов из “Камня” и “Tristia” на французский язык[647]. Так что неудивительно, что Ольга Карлайл свела “знакомство” с Осипом Мандельштамом задолго до личного знакомства с его вдовой. После выхода в Издательстве имени Чехова тома его стихов под редакцией Г. П. Струве и Б. А. Филиппова одной из самых первых начала переводить стихи Мандельштама и Ольга.

Переводила она и на английский, и на французский. Именно стихи и именно Мандельштама как бы скрепили собой все три культуры, яркой носительницей которых она всю жизнь являлась, – русскую, французскую и американскую.

О творчестве Мандельштама, как, впрочем, и о творчестве его вдовы, О. Карлайл написала целый ряд заметок и рецензий[648].

С Н. Я. Мандельштам Ольга Карлайл познакомилась весной 1962 года. Между ними сразу установились самые дружеские отношения, не прекращавшиеся до смерти вдовы поэта. Дополнительной краской в их отношениях было чисто женское щебетание о нарядах и прочих, по слову Осипа Мандельштама, “безделках”[649].

Весной 1967 года Ольга приехала в СССР не одна, а со своими друзьями и соседями по Коннектикуту – писателем Артуром Миллером[650] и его женой, фотографом Инге Морат. Фотографии, сделанные Ингой на кухоньке квартиры на Большой Черемушкинской, вошли в фотоальбом “In Russia” (“В России”), выпущенный ею вместе с мужем вскоре после этого путешествия.