– Давай, – скомандовал Маркус.

– Понял, – откликнулся Дзиро. – Стержни поднимаются согласно программе… и… мы вышли на критический режим.

Через несколько секунд реактор дал четыре гигаватта тепловой мощности – достаточно, чтобы снабжать энергией Лас-Вегас. Дина ощутила это как резкое увеличение тяжести и услышала – как какофонию из скрипов, потрескиваний и звуков чего-то бьющегося. Командный модуль и окружающий его лед испытывали структурные нагрузки. На экранах это отразилось внезапным всплеском хаотической активности в окнах, которые несколько часов были до скуки статичными. Ледяные бункеры, в последние недели полные до краев, принялись с пугающей скоростью отправлять свой груз в завертевшиеся шнеки. Несколько роботов-«мониторов» оторвались ото льда или заскользили – выразилось это в том, что угол зрения камер начал резко и головокружительно меняться. Дина нажала «ввод» в программе, отдававшей распоряжение всем роботам внутри осколка подавать лед в бункеры с максимально возможной скоростью, и старалась одним глазом следить за ее выполнением, одновременно отслеживая структурную целостность всей льдины. В традиционном раскладе вся работа шахтеров происходила в условиях силы тяжести, так что любые структурные ошибки проявляли себя довольно быстро и весьма драматически – обрушениями породы. Шахту, которой являлся «Имир», постепенно пробили при невесомости, а «тяжести» подвергали лишь в краткие периоды включения двигателя, так что имела место определенная нервозность – не рухнет ли она. Пока что все выглядело неплохо.

– Недурно теряем скорость, – пробормотал Маркус, по-прежнему грызя ноготь, и Дина позволила себе быстро глянуть на графики – убедиться, что так и есть. Время пролетело быстрей, чем можно было подумать – до перигея оставалось всего несколько минут. «Недурно» в формулировке Маркуса означало «существенно для наших целей, но недостаточно, чтобы нас убить».

Затем Маркус сказал:

– Слава. Пожалуйста, пуск на три секунды.

– Да, – откликнулся Слава по-русски. И через несколько секунд добавил: – Пошло!

Они бы не знали, делает ли что-нибудь Слава, если бы не внешняя камера, которую Дина разместила на поверхности осколка неподалеку от «Нового Кэйрда», направив прямо на него. Камера показала, что из сопла маленького корабля истекает призрачное голубое пламя, толкая нос «Имира» вниз и слегка приподнимая корму.

«Имир» чуть вздрогнул. Дина не сразу поняла, что это означает. Сперва она испугалась, что это обрушение, и лишь потом сообразила, что попросту больше не ожидала испытать этого ощущения в своей жизни. Атмосферная турбулентность. Так близко к Земле она не бывала с тех пор, когда ее запустили на орбиту за год до Ноля. И, если в ближайшие несколько минут все окажется в порядке, никогда больше не побывает.

Дрожь продолжалась недолго. Мелкие колебания на графиках перед ней постепенно отодвигались в прошлое.

– Отскочили, – сообщил Маркус. – Думаю, придется как минимум еще раз.

– Шнеки номер четыре и одиннадцать остановились, – объявил Дзиро. – Запускаю их в обратную сторону, надеюсь, удастся разблокировать.

Внимание Дины вернулось к работе. Она быстро окинула взглядом уровни в бункерах и обнаружила, что они, как и ожидалось, быстро падают, невзирая на все усилия пополняющих их роботов. Те два, которые назвал Дзиро, были переполнены – лед из них не транспортировался. Дина запустила подпрограмму, в соответствии с которой несколько «хватов» отправились перегружать лед из бункеров 4 и 11 в соседние, из которых его можно было подавать.

– Двигатель «Кэйрда» сработал вовремя, – сообщил Маркус, – но провернул нас чуть дальше, чем нужно. Я компенсирую маневровиками – но это не так быстро. – Он ввел несколько команд, которые, как следовало полагать, запустили маневровые двигатели «Имира», импульс которых был направлен противоположно главному двигателю «Нового Кэйрда». – Кстати, мы только что прошли перигей… надеюсь.

Дина бросила взгляд на графики и убедилась, что они действительно миновали среднюю точку маневра. Однако высота парадоксальным образом продолжала падать – они готовились ко второму и, надо надеяться, последнему «отскоку» от атмосферы.

– Мы на каком-то странном курсе, – заметила она.

– Верно, – согласился Маркус. – Если переживем ближайшие несколько минут, потом выправим.

– Шнек номер одиннадцать заработал, – объявил Дзиро, – но остановились второй и третий. Может случиться критическая нехватка топлива.

– Чертовых маневровиков не хватает, – выругался Маркус. – Нас слишком развернуло, а сейчас пора для очередного отскока. Мы идем не просто кормой вперед, а еще и вверх тормашками.

Иными словами, двигатель «Нового Кэйрда» сделал свое дело. Он прижал вниз «нос» корабля, смотревший назад, и не дал корме, направленной вперед, зарыться. Они проскользили по атмосфере широким боком и выполнили удачный отскок – вероятно, спасший им жизнь. Однако стоило кораблю прийти во вращение, остановить его было уже нелегко, и теперь он провернулся дальше, чем нужно. Нос был направлен слишком глубоко вниз, сопло двигателя смотрело в космос.

– Нас что же, толкает вниз, к планете? – уточнила Дина.

– Не смертельно. Двигатель не гасить! – распорядился Маркус.

– Лед кончается, – сказал Дзиро и бросил на Дину взгляд поверх монитора.

Дина заранее их предупреждала, что подать достаточно топлива, чтобы выполнить торможение за один запуск, получится лишь впритирку и только при условии, что все пройдет идеально. Чего не произошло. Она встретила взгляд Дзиро, покачала головой и снова окунулась в работу.

– Дзиро, приготовься глушить двигатель, – скомандовал Маркус. – Мы входим в плотные слои, я не знаю, что произойдет.

Вестибулярный аппарат подсказал им – что-то произошло. Мощный реактивный импульс продолжал вдавливать их в кресла, но какая-то сила ухватила «Имир» за нос и стала разворачивать.

– Зацепили носом, – пояснил Маркус, – нас разворачивает обратно. Заглушить главный двигатель на счет три. Два. Один. Давай!

Паровую машину на ядерном реакторе мгновенно не заглушишь. В ответ на вводимые Дзиро команды двигатель дрогнул, его тяга стала ослабевать. Однако прошла едва ли не минута, прежде чем они снова оказались в невесомости – иными словами, свободно двигаясь по орбите и не подвергаясь воздействию реактивного импульса.

– Через минуту-другую выдам новые орбитальные параметры, – сообщил Маркус. – Это не так легко – мы кувыркаемся.

В наступившей после остановки двигателя тишине Дина вдруг услышала какие-то отдаленные тонкие крики. Она поняла, что это аудиоканал с «Иззи», идущий через наушники, которые у нее сорвало с головы во время маневра. Звуки шли из Бункера. Когда Дина снова натянула наушники на голову, стало ясно, что это крики радости.

– Ни хрена ж себе дельту-вэ вы там сбросили! – воскликнул Дюб, услышав голос Дины на том конце. – Принимайте поздравления!