– Это плохо?

– Хлопотно в детстве, – нахмурился он, вставая с колен и проверяя, чтобы кольца из нитей не спадали. – Там, в древности, нельзя было жить в лесу, не став частью леса. А у нас вокруг город. Очень сильно по сознанию бьет. Только вот это рядом и спасает, – указал он на самодельное украшение.

– Так что это? – чуть не подпрыгивал я от нетерпения.

– Ты сейчас не сильно удивляйся, – ответил Тема, вновь опускаясь на землю и вставая на все четыре конечности, будто перед отжиманием. – Просто оставайтесь тут и ждите помощи. Света!

– Да? – отозвалась девушка.

– Охраняй их.

– Хорошо.

– Артем, – нахмурился я, напоминая о своем вопросе.

– Пряди волос прадедов, – произнес он голосом, словно пропущенным через железную бочку.

В этот миг будто волна прошла по его телу, искажая, ломая привычные линии человеческого силуэта. И моментом позже, словно гром после яркой вспышки, дикая волна Силы заставила отшатнуться на пару шагов.

Там, где только что был Артем, в коричнево-зеленом урагане, захлестнувшем пространство на несколько метров, под звуки сошедшей с гор лавины рождалось нечто огромное, изредка в своих порывах давая разглядеть гигантские лапы и бурый бок.

– Они превращают тебя в это?! – в восторге пытался перекричать я рокот.

– Они. Сдерживают. Мою. ЯРОСТЬ!!! – диким ревом донесся искаженный голос из магического урагана.

А парой секунд позже из шторма Силы выступил гигантский медведь. С меня высотой, он, даже ступая, отчетливо сотрясал землю. Отпечатки лап украшали длинные борозды от когтей, отливавших иссиня-черным. Из зубастой пасти исходил не пар – сама Сила была ему воздухом. А шкура – мягкая, приятная такая на ощупь.

– Хороший, хороший мальчик, – провел я рукой, а затем заполошно сунулся в потайной карман рубашки и выудил запечатанный в пластик стратегический ресурс. – Ам? – предложил я, распаковав котлету.

Зверь грозно рыкнул и небрежно отвернул морду. А затем жадно принюхался и смахнул угощение с ладони шершавым языком.

– Как знал, как знал, – чуть не прослезился я. – Давай, присаживайся на лапы, я залезу.

Тут зверь совершенно невежливо яростно взревел и рванул в туманный лес.

– Медвеежооонооок! – расстроенно протянул я ему вслед. – Света!

– Да?

– Охраняй Федора.

– Хорошо.

Блин, теперь еще медведя спасать.

– Где Максим? – прозвучало, когда младший Самойлов проснулся.

Света поправила ему воротник, удобнее устроила у себя коленях, запахивая на нем чуть сбившийся пиджак Максима.

– Он скоро вернется, – ответила она то, что Федор наверняка желал услышать.

Мальчик дернулся, оперся о землю и упрямо выполз из ее объятий.

– Он мне обещал, – глухо прозвучал детский голос.

– Ты в безопасности. Он тебя не оставил и особо позаботился, чтобы…

– Он ничего не понял, – чуть пошатнувшись, встал Федор на ноги и подошел к своей сумке.

Одним движением мальчик вытряхнул все содержимое в траву. Оказалось там, мягко говоря, много. Больше, чем могло поместиться в сумке.

Но даже несмотря на то что самыми габаритными оказались инструменты, подставки, весы и катушки с материалами, по земле рассыпался ассортимент украшений небольшого ювелирного магазина.

– Максим очень о тебе заботится. Скоро он выручит Пашу и вернется обратно.

– Скоро… Вернется… – мрачно прозвучал голос Федора, выискивающего что-то особенное в россыпи драгоценностей. – Я уже слышал. Выручит и вернется.

Необходимым оказался небольшой мешочек из замши, стянутый сверху шнуром.

– Максим никогда не врет.

– Она тоже. Никогда.

Содержимое мешочка было извлечено бережно и тут же надето на пальцы.

Странные перстни. Грубоватые, сделанные будто наспех. Только камни отличались от дешевой безделицы – как на подбор крупные, с явным дефектом посередине, будь то трещина или грязный наплыв, рассекавший агат, рубин, карбункул, аметист и яхонт – по два каждого вида.

– Федор, иногда нужно идти и спасать друзей. На то они и друзья.

– Почему друзья не спасли ее? – поднял он на Свету тяжелый взгляд, неуместно-чужой для хрупкого второклассника.

– Кого? – мягко уточнила девушка.

Мальчик словно замкнулся в себе, сел на землю, перебирая перстни в руках.

Света не стала к нему лезть с разговорами, вернулась к привычному делу – сжигать нервы в тоскливом напряжении, сканируя все вокруг, и всматриваться в небо, ожидая, когда разойдутся хмурые грозовые тучи над головой – тогда можно будет дозваться до помощи.

И только до уха сам собой долетал повторяющийся мотив детского стишка, произносимого устами Федора: «Придет серенький волчок и утащит за бочок…»

Невольно заинтересовавшись после очередного повтора, Света краем глаза присмотрелась к мальчику.

Самойлов будто играл в какую-то детскую игру: щелкал перстнями на разных пальцах под нехитрый мотив, выбивая звуки из камней. Только хмурился совсем не по-детски, то и дело снимал перстни, правил их своим талантом и надевал вновь.

Занят – хорошо. Пусть не переживает, достаточно, что она… специалист в этом деле. Но что-то все равно легонько тревожило душу. Будто просмотрела что-то.

Света внимательно прислушалась к чувствам, встала и осмотрела окрестности. Все чисто, не то. Но ведь что-то увидела… У Федора среди вещей? Красивые драгоценности, но… Федор! Пальцы!

С холодеющей от ужаса спиной Света заметила кровь, истекающую из-под перстней на руках мальчика.

– Федор! Ты что делаешь?!

– Все нормально, – удостоил он ее коротким взглядом. – Почти получилось.

– Сними перстни! Это очень опасные вещи!

– Я знаю. Я же их сделал. Ну-ка, еще раз… «Придет…»

Вместо звука камней – треск стекла, сломленного холодом и впускающего стужу в дом.

– Федор!

– …серенький…

И без того далеко не ясный день потемнел, посерел до кадров черно-белого кино.

– …волчок…

В сером мире растекалась черная клякса, будто прорастая в метре перед мальчишкой, упрямо поднимающимся на ноги, несмотря на лютый холод вокруг и ужас, которым веяло от вызванной твари.

Света титаническим усилием заставила себя сдвинуться с места и пойти в сторону Федора. Она закроет мальчика своим телом. Потому что иначе ОН все равно ее убьет.

– …и укусит…

Перстни на руках сияли кроваво-красным, пульсируя в такт сердцу, а на землю с них медленно капала черная кровь.