– Мой очнулся, – с сомнением произнес голос над головой.

«Рано!» – закрыл я глаза.

Процессия остановилась, послышался звук приближающихся шагов. Щека вспыхнула от резкой боли, но я, не издав и звука, позволил голове свободно мотнуться из стороны в сторону.

– Продолжаем движение, – холодный голос прозвучал укором моему конвоиру.

Через два десятка шагов, на очередном повороте, я позволил себе приоткрыть глаза. И неожиданно столкнулся со взглядом Светланы. В этом перевернутом мире, где небо находилось под ногами, мы мгновение смотрели друг другу в глаза.

«Она жива…» – слегка припозднившись, капнула в бесконечность апатии радостная мысль.

Эмоция прибавилась к гневу, объединилась с ним. Пальцы чувствовали, что могут собраться в кулак.

«Рано», – произнес ее взгляд.

«Хорошо», – движение ресниц.

Поворот сменился прямой линией, нарушив контакт взглядов. Но мы продолжали ощущать друг друга. Чувствовать, что больше нет битвы «один против четырех», их всего лишь в два раза больше. А это уже обычное дело, мне ли привыкать. Надо всего лишь приготовиться к тому моменту, когда не будет рано.

Силы все еще не вернулись, но ведь сойдет и заемная? Тут неоткуда взяться линии электропередачи, выручившей половину года назад, но Андрей говорил, что на финише множество камер… Потянулся вокруг… Пустота.

Где-то там, так далеко, что можно обмануться, виднелась крохотная капля – обрезанный кабель… или мы действительно слишком далеко от финиша. Или нас обманули… опять.

Взгляд невольно попытался через пелену черных туч с укором посмотреть в глаза спутниковых аппаратов. Но облакам нет дела до чужих бед, не разойдутся они в сторону.

Кое-что все равно есть – крохотными искорками чувствовались рации, зацепленные у противника возле сердца. Забирать бессмысленно, но испортить сумею.

«Я отлично умею портить, – с горечью пронеслась мысль, эхом отзываясь событиями первого сентября и прожигая болью ответственности за последствия. – Научиться бы создавать…»

Что-нибудь для победы. Дотянуться до иглы в вороте пиджака… Тоже – оружие. Руки, желая ощутить холод стали, сжались вокруг пустоты. Щелкнули друг о друга перстни, подаренные отцом.

«Точно! – участилось биение сердца от воспоминания давней беседы. – Ослепить! И щит во втором перстне! Щит – Федору!» – взгляд невольно потянулся к бесчувственному телу брата, его небрежно нес конвоир справа.

Моментальное возбуждение сменилось размеренным спокойствием. Половина плана есть. Осталось пробудиться от этого сонного марева, включить в комнате свет и сознательно вернуться в полудрему, взяв управление кошмаром в свои руки.

– Тела сюда клади, – равнодушно прозвучал голос.

Ветви над головой кончились, холодный ветер дунул тиной и сыростью, недалеко плеснуло волной.

Нас свалили на пологий холм из мокрого песка, одним рядом, ногами к воде. Повезло оказаться крайним справа и повернуть голову так, чтобы видеть остальных. Рядом оказался Федор, около него положили футляр и сумку. Метром дальше от Федора – Света, которую уронили настолько неловко и удачно, что лежала она на животе, лицом ко мне, сложив руки возле головы. Последним в ряду нечувствительной куклой упал на землю Артем. Очки почти сползли с лица, но несший его бандит заботливо поправил их на переносице.

Свои маски они подняли, показав миру в общем-то далеко не страшные лица. Обычные, спокойные, без злодейской щетины и шрамов. Возраст – немного за тридцать. Пройти в толпе мимо, сесть рядом в кино, проехать в одном транспорте и даже указать на оброненную мелочь – легко… Но больше я не позволю вам никого обмануть.

«Жди», – строго посмотрела Света из-под ресниц.

«Жду, – согласно прикрыл я глаза. – Вспышка». – Крепко зажмурился и показал взглядом вниз.

«Вспышка?» – недоверчиво подняла она бровь.

Скосил взгляд на отвернувшихся к реке бандитов и подтвердил, беззвучно произнося слова о перстне губами.

Края губ Светы на мгновение приподнялись. Ближняя ко мне ладонь немного сдвинулась, показывая острую и тонкую щепу в семь сантиметров длиной, и тут же ее скрыла. Интересно!

«Жди!»

«Жду…» – отозвался я, прислушиваясь к пробуждению знакомой и безумно приятной эмоции.

Болото в душе исчезало под покалывание тысячи иголок, будто при первом шаге ногой, которую отлежал, – болезненно-приятных, побуждающих сделать еще одно движение.

– Мелковато, – донесся обеспокоенный голос от реки.

– Нет разницы, – ответили ему без эмоций. – Лицо в реку, сами захлебнутся. Ты там не ходи особо, следы потом сам затирать будешь.

– А если очнутся? – повеяло трусостью от вопроса.

– Не очнутся, – уверенно ответили ему. – И не вздумай ногой прижимать! Никаких следов насилия!

– Да кому они нужны, безродные, – хмыкнул третий голос. – Кто расследовать-то будет?

– Босс сказал, мы делаем. Заткнулись и работаем.

– С кого начнем?

«С кого начнем?» – из-под ресниц спросил я Свету.

Вместо ответа девушку скрючило в жестком приступе кашля.

– Ты сказал, они не очнутся! – истерично прозвучал голос.

– Да мы «ветеранов» этой штукой глушили! – зло сорвался их старший.

Света между тем приподнялась на коленки, кашляя, и, дернув ворот платья, бессильно упала, загребая ногтями землю.

– Тащи ее первой в воду!

– По башке, может, дать? – меланхолично поинтересовался голос четвертого. – Камнем и в реке могло приложить.

– Так закинем. Видишь, у нее сил нет. Побарахтается и потонет. Ладно, я сам, – зло чертыхнулся предыдущий голос.

Пара уверенных шагов – и на нас надвинулась слабая из-за непогоды человеческая тень.

– Давай, красавица, переворачивайся, – встал мужчина рядом, наклонился и потянул девушку, намереваясь забросить себе на плечо.

Света неловко повернулась и вновь зашлась в приступе кашля, резко сгибаясь и поднимая руки к лицу.

А потом тянувшийся к ней мужчина неловко упал на нее всем телом.

– Вадимыч, неужто девка так понравилась? – скабрезно хохотнул трусливый голос.

«Пора», – посмотрел на меня жесткий взгляд из-под тела бандита. Тела, из правой глазницы которого выглядывал кончик щепы.

Света тут же зажмурилась и вжалась в грудь покойника. Я же потянулся Силой к рациям на груди оставшейся на ногах троицы и одновременно активировал перстень, подняв его над головой и сгибом другой руки прикрыв глаза.

Вспыхнуло так, что показалось, будто вижу кости руки сквозь ткань одежды и кожу. Тут же по ушам ударил тройной крик, а по чувствам – жар огненной волны, прошедшей над головами.