Вам ведь было известно о провокационном а/с выступлении … в 1934 г. на собрании по вопросу хлебозакупа и расшифровке [его как негласного сотрудника — А. Т.] тогда же перед пред. сельсовета.

Вместо исключения из с[екретной]/сети и отдачи под суд … ещё в 1934 г. Вы настолько ему доверились, что стали перед фактом его провокации.

Наряду с этим Вы систематически игнорировали директивы СПО по «Белой партии», чёткое выполнение которых дало бы разработке «Белая партия» нормальный ход и могло бы предотвратить провокацию … или давно его разоблачить.

3. Ничем иным, как притуплением бдительности, нельзя объяснить Ваше оперативное невмешательство в связи с показаниями Шушунова Алексея, данными им в мае с/г о якобы готовившемся теракте над тов. Сталиным.

В самом деле, зная о местонахождении первоисточника сведений о теракте Шушунова Ильи (Барабинск), которому якобы предлагалось быть техническим исполнителем теракта ещё в начале 1933 г., Вы не приняли оперативных мер для тщательной проверки этих сведений и оперативной проработки последнего.

Также не было принято никаких агентурных мер к разработке и проверке правдивости сведений о теракте в д. Тихоновка.

4. В настоящее время в РО нет ни одной агразработки по к-р элементу, при наличии большой к-р активности.

Теперешнее состояние работы по линии УГБ, как и наличие в последнее время отрицательных фактов, изложенных выше, можно объяснить только тем, что Вы лично забыли о том, что Вы являетесь основным работником по работе УГБ и перекладывали её на малоквалифицированных работников аппарата.

По существу всех затронутых вопросов к 22/XII — с/г. дайте исчерпывающее письменное объяснение с подробным конкретным планом немедленного улучшения работы.

Зам. Нач. УНКВД по ЗСК Залпетер

Нач. СПО УГБ Жабрев.

АУФСБ по Новосибирской обл. Д. П-10015. Л. 208 (машинописная копия).

Письмо начальника УНКВД по ЗСК С. Н. Миронова секретарю Запсибкрайкома ВКП (б) Р. И. Эйхе от 15 янв. 1937 г.

(…) Карцев начинает основательно становиться на ноги… он был завербован германской разведкой, а впоследствии входил в организацию Ратайчака по химической промышленности. (…) К допросу о связях с троцкистами я сознательно не приступаю, пока не получу в целом всю его закордонную диверсионную и шпионскую работу. От неё перейду к Седову и после этого стану развивать уже деятельность его по связям троцкистов через него с Седовым и Троцким. Важно то, что он уже пошёл.

Овсянников упорно отрицает свою связь с троцкистами. К очным ставкам не прибегали ещё, поскольку он уже раскис, видимо, в ближайшие дни прекратит сопротивление. (…)

Меерченко [замначальника крайЗУ — А.Т.] капитально передопрошен, даёт весьма правдоподобные показания о методах вредительства в сельском хозяйстве и проводимых им вербовках (…) По военной линии он отказывается давать показания, мотивируя тем, что после связи с Мураловым он армейской работы не вёл. Я полагаю, что по окончании всего следствия о троцкистской организации в сельском хозяйстве сядем основательно с ним по военной линии.

(…) В партизанском деле выплывают новые фигуры. Буинцев показывает о том, что его впервые завербовал в троцкистскую организацию партизан Ивахно, и поныне работающий в Мариинске. Последующая же связь его проходила между Сумецким, Ходорозе и отдельными партизанами Красноярского края…

Оберталлер даёт показания о троцкистско-немецкой диверсионной группе в Водоканалтресте, по которой проходят арестованные нами 2 механика. Эта группа была создана Богуславским через троцкиста Шмидта, связанного с германским консульством.

Очень большой интерес представляет собой меньшевистский комитет, взятый в Томске. (…) Из показаний Муравьева, Пильнякова и Колмакова оконтуривается большая меньшевистская организация, охватившая ряд типографий и редакций газет. Томский комитет меньшевиков поддерживал связь с ссыльными членами союзного бюро меньшевиков. …Муравьев в 1933 г. установил связь с Томским, к которому он специально выезжал в Москву. По этому делу взят богатый архив меньшевистской — сибирской, ленинградской и московской — организаций с журналами до 1926 года и перепиской, относящейся до момента ареста. Взята подпольная типография, инструмент для штампов и килограмм 10 каучука, обнаруженные под полом и в различных местах в разобранном виде у отдельных участников организации. Всех арестованных перевожу в Новосибирск, т. к. следствие в Томске ведётся в «районном масштабе».

(…) По Сиббюро эс-эров допрашиваем дополнительно взятых арестованных и существенного пока ничего нет.

Согласно Вашей телеграммы, высланные мной работники в Промышленную сообщили о вскрывающейся серьёзной троцкистской группе. Вызвал работников с докладом, после чего, вероятно, произведём аресты.

Посылаю Вам докладную записку Филимонова, ездившего с комиссией Крайкома в Болотнинский район. Из материалов комиссии и агентурных данных райотделения рисуется очень крупная правая организация, охватившая почти все звенья партийно-советского аппарата с большими кругами колхозной низовки… К этому делу, видимо, приложил руку и Эдельман, проводивший районный съезд Советов в Болотнинском районе… Мне кажется, что после вашего приезда пора будет решить уже вопрос об аресте правых.

Тов. Успенский, находящийся в Москве, сообщил, что наш проект реорганизации принципиально одобрили. Окончательное решение о межрайонных оперативных секторах будет в ближайшее время. (…) У Москвы тенденция основательно подсократить аппарат.

Начальник Милиции на днях выезжает.

Москва предлагает начальником КРО оставить временно Гречухина и присмотреться к нему, а Подольского обещает, согласно моего ходатайства, произвести в майоры и рекомендует назначить моим заместителем по Особому отделу СибВО, сохранив за ним звание и Помощника Начальника Управления. Помощника по неоперативным ведомствам подбирают, на предложенные ими кандидатуры не согласился, т. к. людей этих знаю.

Процесс, вероятно, будет между 17 и 20-м. Немного запрягли они в это дело по нашей группе арестованных в Москве и т. Успенского. (…)

Получил телеграмму т. Агранова с просьбой сообщить, кого я выдвигаю на должность Начальника УГБ, т. к. он назначен начальником ГУГБ. Я телеграфно сообщил ему, что выдвигаю Успенского с оставлением его моим первым заместителем. Успенский из Москвы мне сообщил, что это его устраивает и он удовлетворён».

15 января 1937 г., Новосибирск.

ГАНО. Ф. П-4. Оп. 34. Д. 19. Л. 65–68 (рукописный подлинник).

Из справки СПО УГБ УНКВД по Запсибкраю об антисоветских проявлениях среди учащихся средних школ г. Новосибирска на 2 марта 1937 г.

«19/II-37 г. в 22-й школе Дзержинского района [Новосибирска] после митингов, посвященных памяти т. Орджоникидзе, ученик 7-го класса Арон Ботвинник — сын б/партийного торгового работника Военторга, в своей тетради по математике написал: «ЦК партии. Враг мышей и «Сельской правды» с глубокой скорбью сообщает о смерти вождя крысиного народа и сельской правды, т. Кириллы Сухих (съеден мышами в собственной постели в ночь на 19/II-37 г.).