как «Добрыня улица», то Роговка также вполне могла произойти от имени Рога, отца посадника или другого именитого новгородца. В берестяных грамотах встречается такой вариант имени как Рожнет от слова рожок, т. е. маленький рог.

Как варианты имени Рог могли выступать имя Рагул с берестяной грамоты и летописное имя Рагуил — так звали отца Добрыни Рагуиловича, воеводы князя Мстислава Владимировича — упомянут в ПВЛ под 1096 г.

Стоит вспомнить и богатыря Рогдая из «Руслана и Людмилы»: «Рогдай, воитель смелый, мечом раздвинувший пределы богатых киевских полей».

Именам с корнем рог- следует посвятить отдельную работу, а о заимствованиях древнерусских имен гуннскими правителями хорошо известно.

Итак, достаточно очевидно, что этноним русы/руги/рутены, получивший еще в раннем средневековье распространение в разных формах, отразился и в родственных ойконимах Руссия/Ругия/Рутения, а также — в соответствующих антропонимах Руас/Ругила/Рог/Рогер/Рутгер, к одному ряду с которыми, явно, можно отнести как Рурика из южногалльских рутенских земель, так и демонстрирующего родство с ругами Ругорика, упомянутого Байером.

Но очевидное представляется как раз невероятным тем представителям российской науки, которые живут под прессом норманистских утопий об исходной связи Руси со Скандинавским полуостровом. Например, А. В. Назаренко, собравший ценнейший материал об имени Руси в западноевропейских источниках, не смог, по замечанию Кузьмина, преодолеть существующие исторические постулаты, согласно которым Руси не полагалось быть там, куда ее помещали многочисленные источники. Поэтому рутены и руги относительно имени руси, согласно Назаренко, это — ученая «книжность», а не проявление живой истории: «…характерной приметой XII–XIII вв. стало широкое распространение новой формы этнонима „русь“ — Rut(h)eni, реже в качестве хоронима Rut(h)nia или эпизодически даже Rut(h)ia. Насколько удается установить, впервые такой вариант выступает в „Аугсбургских анналах“ начала XII в. („rex Rutenorum“: Ann. Aug. а. 1089, p. 133), после чего он получает хождение в латиноязычной письменности практически всей Европы… Едва ли подлежит сомнению… что термин Rut(h)eni/Rut(h)enia применительно к руси/Руси относится к тому обширному классу „ученой“ этно- и топонимии средневековья, которая заменяла реальные названия заимствованиями, как правило, из античной ономастической номенклатуры по принципу либо той же территориальной приуроченности, либо большей или меньшей созвучности… В античных текстах Rut(h)eni было названием одного их южногалльских племен в районе нынешней Тулузы и встречается, например, в „Записках о галльской войне“ Юлия Цезаря… Есть упоминания, которые прямо выдают античные корни этого этнонима как названия руси. В трактате „Императорские досуги“ первой четверти XIII в. полигистора Гервазия Тильберийского, работавшего в южнофранцузском Арле, в контексте географического обзора Европы, читаем: „Польша одной из своих оконечностей граничит с Русью, которая [зовется] также Рутенией…“

…Не без некоторых колебаний относим также к числу „ученой“ этнонимии менее популярный, но все же достаточно выраженный другой вариант имени „русь“ в латиноязычной литературе средневековья — Rugi. Первоначально это было название восточногерманского племени ругов, которые, обитая в начале н. э. на берегах Балтики, оказались затем захвачены миграцией готов на юг, в конце концов, к V в., на короткое время осели на Среднем Дунае, были побеждены римским полководцем Одоакром и депортированы им в Италию, где растворились среди местного населения…. По отношению к Руси этот этникон впервые употребляется в „Раффельштеттенском таможенном уставе“ 904/6 г… Автор „Истории норманнов“ Гийом Жюмьежский (начало 70-х гг. XI в.), говоря о женитьбе французского короля Генриха I на Анне Ярославне ок. 1050 г., называет Ярослава Мудрого „rex Rugorum“…. Аутентичность информации о Руси в перечисленных источниках не подлежит сомнению…»[657].

Таким образом, по убеждению Назаренко, ученый Гервазий Тильберийский, работавший в южнофранцузском Арле, просто из умозрительной выспренности указал на родство названия Русъ и Рутения, а не от точного знания предмета, которое ему легко было почерпнуть в Южной Франции. Также и Гийом Жюмьежский, считает Назаренко, поименовал Ярослава Мудрого rex Rugorum из соображений литературного изыска, а не потому, что этот автор просто знал о тождестве титула «rex Rugorum» и «русский князь». Но если утонуть в пучине догматизированного подхода о «восточногерманском» происхождении ругов только потому, что они локализованы Тацитом в восточной части его «Германии», то такой подход, понятное дело, не позволит увязать ругов с рутенами, упомянутыми Цезарем в районе нынешней Тулузы. А уж что касается русов, то этническая история носителей этого имени, по словам Назаренко, просто неясна современной науке. Или той части современной науки, дополним эту мысль, которая путается в тенетах норманистских догм.

Ближе всех к истине был А. Г. Кузьмин, когда настаивал на том, что «русский вопрос» на германском материале не решается и что надо расширить поиск до древнего индоевропейского уровня, предлагая обратиться к древностям Рюгена, названия которого известны также в формах Rugniatis, Run, Rhun, Rugnos, Ruan. В итальянских переделках Истории Павла Диакона вместо «Ругиланда» иногда стояло «Рудиланд»[658]. Кроме того были отмечены такие формы как Rugia, Ruia, Rana. А жители острова, согласно чешскому ориенталисту И. Грбеку, у разных анналистов могли носить такие названия, как Rugiani, Ruyani, Rojani, Ruani, Rani. Данная ссылка на Грбека приведена С. Н. Азбелевым, который также отметил, что Грбек указывал и на параллель с отнесением арабами жителей Рюгена к русам: Герборд и Эббон назвали остров Рутения, а его жителей — рутенами. Таким же образом в Магдебургских анналах за 969 г. жители Рюгена именовались Rusci[659].

Для того чтобы разобраться с Ругориком/Рогориком как вариантом имени Рюрика/Рурика, рассмотрим вкратце, что известно о ругах, которые согласно приведенным выше словам Кузьмина, кельтским населением Поду-навья назывались роками, а немецким — русами или по-кельтски, роками.

В античной традиции (Тацит, Птолемей) руги упоминаются как жители южнобалтийского побережья между Одером и Вислой, т. е. там, где в VI–VII вв. стал локализоваться союз поморян. Иордан (VI в.) упоминает на Балтии не только ругов, но и ульмеругов, т. е. островных ругов или рюгенцев. Прокопий Кесарийский (VI в.) говорит о ругах как одном из готских племен, бывших вместе с готами в Италии. Это служит для германистов дополнительным основанием причислять ругов к германским племенам, совершенно в традициях готицизма XVІ-XVII вв., хотя само имя Германия, заимствованное от галлов, было введено Цезарем в качестве общетерриториального названия земель между Рейном и Дунаем, населенной самыми разными народами. Его логичнее отождествить с таким современным понятием как Центральная и Северная Европа. Об объединениях варваров в раннесредневековой Европе специалист по истории варваров X. Вольфрам писал, что они не являлись «целыми» народами, а были объединением разнородных групп, составлявшим варварское войско[660].

В полной