В любом случае после того, как программа столкнулась с серьезными трудностями и с косвенной критикой после одной из рутинных экспертиз, даже последователи Ганди из числа чиновников открыто высказались против независимой крестьянской республики и призвали к более строгому контролю сверху [Tinker, 1963, p. 116–117; Retzlaff, 1959, p. 43, 71, 110].

Без внесения изменений в содержание программы усиленный контроль сверху едва ли поможет многого достичь. Пока оно сводится на практике к предоставлению крестьянам ресурсов и технологий посредством бюрократических процедур, но в то же время в программе обходятся стороной все попытки внести изменения в социальную структуру и в общую ситуацию, мешающую крестьянам перейти на прогрессивные методы работы. В этом, на мой взгляд, состоит фундаментальный недостаток всей этой политики. Ни Программа местного развития, ни программы земельной реформы не сделали никаких шагов для использования существующей или возможной прибыли, получаемой из сельского хозяйства, для экономического роста таким образом, чтобы он в конечном счете пошел на благо крестьянам. В самом деле, как подсчитал один выдающийся индийский экономист, правительство потратило на сельское хозяйство гораздо больше, чем получило от него прибыли! [Mitra, 1963, p. 295].

Это не значит, что правительство Неру должно было прибегнуть к сталинским методам для давления на крестьян. В том, чтобы заходить так далеко, нет никакой нужды. В рамках демократической системы достаточно вариантов для достижения лучших результатов. Смысл моего замечания скорее в том, что, позволяя старым институциям сохранять себя под прикрытием реформистской риторики и бюрократической шумихи, правительство Неру, во-первых, допустило сохранение прежних форм разбазаривания сельскохозяйственной прибыли, во-вторых, не смогло организовать рыночную экономику или ее рабочий аналог для того, чтобы приобретать у крестьян продукты и снабжать ими города, и, в-третьих, по этим причинам не смогло увеличить производительность сельского хозяйства или использовать во благо потенциально огромную прибыль, имеющуюся в деревне. Говоря прямо, аграрная программа Неру провалилась. Эта суровая оценка нуждается в обосновании и объяснении. Через семь лет после запуска Программы местного развития в официальном отчете указывалось, что более трех четвертей общего объема производства продуктов питания в Индии не достигают рынка сбыта [India… 1959a, p. 98].[244] Крестьяне до сих пор получают 85 % займов у кредиторов и «иных лиц», скорее всего – у более состоятельных крестьян. Как и раньше, зерно, поступающее на рынок, продается местным перекупщикам по заниженным ценам в сезон сбора урожая. Крестьяне по-прежнему платят невероятные проценты по неадекватным кредитам, значительная часть которых расходуется на традиционные формы демонстрации богатства, такие как свадебное приданое. Кооперативы все так же предоставляют менее 10 % общего объема сельскохозяйственных кредитов, используемых крестьянами [Ibid., p. 6, 71, 85]. Недовольство кооперативами как внешними бюрократическими организациями, чьи методы кредитования слишком медленны и громоздки по сравнению с привычным обращением к кредитору, остается характерной чертой деревенской жизни.

ТАБЛИЦА 2. Производство риса в Индии (официальные данные)

ИСТОЧНИКИ: Для 1948–1957 гг. [India… 1959b, p. 437]; для 1958–1961 гг. [Times of India, 1960–1961, p. 113; 1962–1963, p. 282]; для 1961–1963 гг. [Far Eastern Economic Review, 7.11.1963, p. 294]; нижняя оценка для 1962–1963 гг. взята из [Ibid., 1964, Yearbook, p. 174].

Основная слабость проявляется в неспособности увеличить незначительный прирост производства продуктов питания. Прежде чем остановиться на причинах, полезно рассмотреть некоторые статистические данные. Хотя данные по производству и урожаю ненадежны, картина, которую они представляют, настолько ясна, что лишь невероятно крупный пробел способен повлиять на общую интерпретацию. В табл. 2 представлены официальные данные по производству риса в Индии с 1948 по 1963 г. Поскольку значение риса намного превосходит значение остальных продовольственных культур, можно с полным правом ограничиться только им. Нет нужды приводить цифры после 1963 г. К этому времени наличие скрытого кризиса стало общепризнанным. Наша задача сводится к оценке причин экономической неудачи, а не к определению ее масштабов в изменчивых условиях настоящего времени.

К 1956 г. Программа местного развития должна была охватить не более четверти населения; к 1959 г. она охватила около 61 % сельских жителей; предполагалось, что к 1963 г. последствия от ее внедрения должны были стать заметны для всех [Dube, 1958, p. 12; Times of India Yearbook, 1960–1961, p. 264; Times of India, 27.11.1963]. Согласно этому плану, если бы программа вносила вклад в увеличение производства, некоторый эффект был бы заметен уже к 1954–1955 гг., а более или менее постоянный рост проявился бы в последующие годы. Хотя некоторый рост производства фиксируется, ожидаемого результата не получилось. Между 1953–1954 и 1954–1955 гг. случился спад производства риса на 3 млн т, а еще один спад почти в 3,5 млн т произошел между 1956–1957 и 1957–1958 гг.; после 1960 г. производство постоянно снижалось, что привело к еще одному резкому спаду в 1962–1963 гг. В октябре того же года население Калькутты взбунтовалось из-за нехватки риса. Прежний рост производства едва успевал опережать рост численности населения. Неурожай в 1962–1963 гг. уничтожил этот резерв, и потребление продуктов питания на душу населения снизилось, по официальным данным, на 2 %.[245]

Одним словом, сегодня индийское сельское хозяйство остается таким же, как во времена Акбара и Керзона: азартной игрой с дождем, в результате которой неурожай означает катастрофу для миллионов людей. Во второй половине XX в. это скорее социальная и политическая, чем географическая и материальная проблема. Как осознают активисты Программы местного развития, даже на локальном уровне имеются ресурсы для того, чтобы смягчить влияние климатических условий. Но для этого потребуется произвести не только техническую, но и социальную революцию. Однако достигнутые до сих пор улучшения произошли в основном за счет распространения старой неэффективной системы в новые, по всей видимости, периферийные части страны.

Есть много свидетельств, указывающих на это. Удивительно, но кое-что можно извлечь даже из статистических данных об урожайности. В любом случае они дают лучшее представление об изменениях в производительности, чем данные по общему производству. Эти цифры позволяют нам провести сравнение между ситуацией при британском режиме и теперешним положением дел, даже если статистику не следует понимать буквально, поскольку со Второй мировой войны улучшились методы подсчета объема собранного урожая.[246] В табл. 3 представлены данные для отдельных лет по сборам урожая риса-сырца для Индии и Японии. Данные по Индии в довоенное время не включают Бирму.