Из туннеля, который только что пересекли другие мужчины, вышел Рэндалл. Он был одет в белую льняную рубашку со шнуровкой на груди и в такие же белые штаны. Единственным темным предметом на нем был перстень с северным камнем.

Он подошел к плите и махнул рукой Авроре:

– Иди ко мне, душа моя.

С трудом преодолевая дрожь в коленках, она подошла к нему и взяла его за руку.

– Уважаемые старейшины, – обратился он к мужчинам. – Я, Рэндалл, рожденный от крови Корвинов, призываю Единого и вас в свидетели нерушимого союза двух любящих душ. Благословите нас!

– Мы одобряем и благословляем ваш союз, – громогласно ответил Нил.

С этими словами к плите подошла бабушка Гретта. Она взяла кубок и, набрав в него воды под струями водопада, встала напротив пары.

– Возьми нож, Рэндалл. – Когда он выполнил ее веление, она каким-то незнакомым потусторонним голосом продолжила: – Назови три причины своей любви и закрепи намерения кровью.

Рэндалл взглянул на Аврору, и его кадык дрогнул. Крепко сжимая нож в руке, он заговорил так тихо, чтобы слышала только она:

– Ты видела моих внутренних демонов, но тебя это не отпугнуло. Ты приручила их. Это первая причина. Ты дерзкая, упрямая, сумасбродная дикарка, и порой ты сводишь меня с ума, но у тебя самое доброе сердце. Вторая причина. А третья… – он широко улыбнулся и нежно провел пальцем по ее щеке, – ты способна одной улыбкой забрать всю мою боль, и с тобой я чувствую себя самым счастливым мужчиной.

У Авроры защипало в глазах. Она как завороженная смотрела, как Рэндалл делает глубокий надрез на правой ладони. Из раны тут же выступили крупные бусинки крови.

Бабушка Гретта подставила кубок, и кровь потекла прямо в него.

Рэндалл протянул окровавленный нож Авроре. Она глубоко вздохнула и коснулась холодной рукояти.

– Аврора, дитя Севера, – старушка обернулась к ней, – назови три причины своей любви и закрепи намерения кровью.

Авроре не понадобилось много время для раздумий. Она уже знала, что наполняло ее сердце столь всепоглощающим чувством к нему.

– Первую причину ты знаешь, – начала она, и ее улыбка дрогнула. – Ты – мое спасение. Без тебя я утонула бы в пучине отчаяния и ненависти к себе. А еще ты самый красивый мужчина из всех, что я когда-либо видела.

Рэндалл усмехнулся.

Она сделала паузу, чтобы перевести дух, и продолжила:

– Но красота твоей души во сто крат превосходит красоту внешнюю. Поэтому я не могла в тебя не влюбиться. И третья причина… – Аврора шмыгнула и смахнула слезу с подбородка. В уголках глаз Рэндалла тоже скопились слезы, но он сдерживался. – Мой Рэй… Только с тобой я чувствую себя по-настоящему живой.

Аврора без колебаний порезала ладонь и позволила крови пролиться в кубок. Вода в нем окрасилась в бледно-алый цвет.

– Позвольте вашей крови соединиться, – приказала Гретта, и Рэндалл взял ее руку так, что места их порезов соприкоснулись.

Аврора вздрогнула от боли, но не отпрянула.

Бабушка Гретта передала кубок в свободную руку Рэндалла, а сама обвязала их ладони белой лентой. Лента сразу пропиталась кровью.

– Испейте из кубка, чтобы соединить не только сердца, но и души.

Авроре показалось, что стих даже шум водопада. Она слышала только низкий хрипловатый голос, который эхом разносился по всей пещере, достигая недр Мглистых гор через многочисленные туннели.

– Два тела, два сердца и одна душа. Отныне и навсегда! – Рэндалл поднес кубок к губам и, осушив его наполовину, передал Авроре.

– Два тела, два сердца и одна душа. Отныне и навсегда! – повторила она клятву и сделала глоток. Ее рот наполнился солоноватым вкусом. Она с трудом добила содержимое кубка, сдерживая тошноту.

Бабушка Гретта забрала кубок из ее рук, и Аврора сразу же оказалась в крепких объятиях мужа. Не отпуская ее порезанной ладони, которая уже онемела от боли, он обнял свободной рукой ее талию и прошептал:

– Отныне я только твой, а ты – моя, и никто не сможет этого изменить.

– Да, – только и успела прошептать она, когда Рэндалл накрыл ее губы нежным, но властным поцелуем.

Все вокруг затихло и исчезло. Остались лишь Аврора и Рэндалл.

Она испытывала странные и совершенно новые ощущения. Все внутри нее, от кончиков волос до пяток, заполнилось его дыханием, его запахом, его голосом, его сердцебиением. Словно он стал ее частью, а она слилась с ним в единое целое.

Неизвестно, по какой причине, но у Авроры не было ни капли сомнений в том, что это чувство сохранится в ней.

Отныне и навсегда.

После ритуала жители Деревни устроили небольшой праздник на опушке леса, где разожгли большой костер.

Рэндалл неустанно любовался, как его жена водит хороводы вокруг костра с другими девушками, прыгает через него, танцует с деревенскими ребятами и заливисто смеется. В ее глазах снова сиял тот огонь, который когда-то потушил Герольд. А когда поляну осветила полная луна, она сама подошла к сидящему на поваленном бревне Рэндаллу и сказала, что хочет покинуть праздник. Он с охотой принял ее предложение.

Дом стоял на окраине. Позади него раскинулись высокие ели и сосны. Здесь Рэндалл родился, здесь провел многие счастливые мгновения детства, когда его еще не тяготили тягостные мысли о будущем. Он поднялся по ступеням на крыльцо и открыл дверной замок старым ключом. Все это время Аврора стояла за спиной, и он слышал ее тяжелое учащенное дыхание – она явно нервничала.

В доме было темно. Лишь тусклый лунный свет, проникающий сквозь окна, освещал все пространство.

Рэндалл взял Аврору за руку и провел ее через большую гостиную к спальне.

– Наши вещи уже здесь. Сейчас я зажгу лампу, и ты сможешь переодеться, – бросил он через плечо и направился к тумбочке, на которой стояла масляная лампа.

Когда свет озарил комнату, а на стенах заплясали тени, его внимание привлекли очертания женского силуэта. Он обернулся к Авроре и обомлел. Она стояла перед ним в одном нижнем белье. Его взгляд медленно прошелся по ее упругой груди, молочно-белой коже живота и задержался на завязках, которые Аврора отвязывала дрожащими пальцами. Рэндалл тяжело сглотнул. Теплый летний ветерок доносил обрывки песен, что молодые люди до сих пор распевали на опушке леса, а где-то вдали шумел водопад. Хотя тихий шелест нижнего белья, упавшего на пол, показался ему громче любого звука.

Их взгляды встретились. Аврора нервно кусала губы. Он медленно, словно ноги налились свинцом, подошел к ней и коснулся нежной шеи.

– Аврора, – прошептал он, не в силах вымолвить других слов.

Она сделала шаг навстречу, и теперь