– Нам только что сообщили, что на встрече возможно присутствие сенатора Томази! Какая неожиданная и, прямо скажем, интригующая новость!

Кортеж остановился, Дик Бартон вышел из машины и направился к Белому дому.

– До исторической встречи осталось несколько секунд!

///

Семнадцатый полицейский участок был действительно отлично защищен, а служили в нем настоящие профессионалы, но никто не рассчитывал, что он подвергнется беспощадной, тщательно спланированной атаке, а главное – пропустит первый удар. Ракетный залп смешал полицейским карты: внешняя броня пробита, внутренние коммуникации разорваны, связи нет, арсенал взорван – Джа не забыл подсказать «pixy», как запрограммировать снаряды, чтобы получить максимальный эффект. На всех этажах – дым и огонь. Находящиеся внутри бойцы потеряли единое руководство, превратившись в разрозненные группы, и вновь стать единым целым им не позволили: пикси ворвались внутрь и довершили начатое, используя не только привычное огнестрельное оружие, но гранаты и тактические огнеметы. У них не было цели перебить всех полицейских, им требовалось лишить защитников Рокфеллер-центра резерва, и с этой задачей Оити и ее отряд справились на «отлично».

Очаги огня на всех этажах, здание наполнено дымом, множество раненых и потерявших ориентацию бойцов, во внутреннем дворе грандиозный пожар – горят полицейские внедорожники и броневики.

Семнадцатому участку устроили настоящий разгром.

На что понадобилось около пяти минут.

– Оити, как у тебя дела? – послышался в наушнике голос Нкечи.

– Все по плану, – отозвалась длинная. – А у вас?

– Все отлично. Заканчивай и присоединяйся к нам.

– Конечно, – Оити переключилась на общий канал своего отряда. – Внимание всем! Отступаем! Повторяю: отступаем! – И замерла, увидев скользнувшую по улице тень. – Над нами дрон!

– Что происходит? – заволновалась Нкечи.

– Сейчас разберусь, – длинная переключилась на верхние камеры и тихо выругалась, увидев над своим внедорожником дрон странной конструкции.

Как оказалось, пока «pixy» разбирались с полицейскими, над оставленными на улице машинами бесшумно зависли беспилотники: два тяжелых, ударных; выводок среднеразмерных, различного предназначения, в том числе – вооруженных пулеметами; но внимание Оити приковал тот, который находился в центре скопления. Большой, пузатый, похожий на гигантскую подушку, снабженную четырьмя двигателями, абсолютно черный, без каких-либо опознавательных знаков, он неподвижно висел в центре скопления, пугая длинную до дрожи в коленках.

– Что у тебя? – прошептала Нкечи. – Оити, не молчи!

– У меня… – длинная сглотнула. – У меня, кажется…

И вскрикнула, увидев, что из «подушки» вылетел рой пчел. Пчел?

«Откуда здесь пчелы? При чем тут пчелы?»

Длинная не знала, что правильное название микродронов-камикадзе – «москиты». А если бы и знала, это ничего бы не изменило: избежать атаки миниатюрных убийц она не могла.

– Оити!

– Мы – все, – прошептала длинная. – Прощай, Нкечи.

– Оити!

Взрыв!

Машины «pixy» были защищены наилучшим образом, полная герметичность, воздухозаборники салона гарантировали максимальную очистку, и посылать микродроны на их преодоление неизвестные не стали. Просто врезали по стоящим броневикам ракетами и расстреляли то, что осталось. А пикси-пехотинцы стали добычей «москитов», от которых невозможно укрыться, от которых невозможно убежать. Стремительные микродроны заполонили разгромленное здание Семнадцатого участка и прилегающую территорию, уверенно выбирали цели, ни разу не ошибившись, не перепутав пикси с полицейским или гражданским, и врезались в них, выбирая для атаки голову. Соседний «москит» убеждался, что цель мертва, и только после этого продолжал охоту.

И если «pixy» понадобилось пять минут на уничтожение Семнадцатого участка, то с ними самими разобрались меньше чем за три.

После чего «москиты» вернулись в «подушку», а одинокий мотоциклист, наблюдавший за происходящим, стоя на ближайшем перекрестке, кивнул, приняв отчет нейросети, развернул мотоцикл и направился к Рокфеллер-центру. Дроны двигались за ним, подобно стае небесных собачек.

///

В Америке есть много запоминающихся мест: «Золотые ворота» и Бруклинский мост, Эмпайр-стейт-билдинг и Уиллис-тауэр, Капитолий и дамба Гувера, статуя Свободы и тюрьма Алькатрас, но эта комната, без преувеличения, была самой известной. Овальный кабинет Белого дома, рабочее место руководителя страны. Именно в нем президент поджидал железного гостя, и именно в него вошел Дик Бартон, сопровождаемый толпой журналистов и охранников. Охранников вообще было очень много: стопроцентный пингер нервировал Секретную службу, и хотя его тщательно просветили всеми возможными детекторами, телохранители постоянно держали Бартона на прицеле.

– Господин президент, счастлив с вами познакомиться, – прогудел Дик, протягивая правую руку.

– Для меня это встреча с Будущим, сынок, – произнес президент, отвечая на рукопожатие. – Я следил за твоими успехами.

– Благодарю, господин президент, это большая честь для меня.

Стоящий позади президента Томази и стоящий позади пингера Феллер обменялись ненавидящими взглядами, но этот нюанс ускользнул от увлеченных диалогом журналистов.

– Я горд тем, что американская наука позволила не только спасти тебе жизнь, но и превратить в героя, – продолжил президент, обнимая Бартона за плечи и замирая, чтобы репортеры успели сделать историческое фото. – К сожалению, нашу встречу омрачают события на Восточном побережье, о которых я могу думать исключительно с горечью. Ужасные беспорядки, предсказанные сенатором Томази…

На этих словах половина журналистов уставилась на Джанлуку, вторая половина – на Биби, но и тот и другой сохранили спокойствие, всем своим видом показывая, что нужно слушать главных участников дискуссии.

– И я хочу знать твое мнение об этих беспорядках, сынок, – произнес президент, вновь обращаясь к Бартону. – Что ты думаешь об этом кошмаре?

Дик выдержал паузу, во время которой обвел журналистов взглядом искусственных глаз и кашлянул так, словно ему требовалось прочистить горло.

– Когда я смотрел на нашу Землю с орбиты, я видел необычайно красивый бриллиант, голубой сапфир, летящий через тьму космоса, – для этой речи Дик выбрал самый проникновенный из своих голосов. – Я восхищался нашей планетой, сэр, я мечтал о полете на Луну, Венеру и Марс, я видел их, мне казалось, что они совсем рядом, и я… – Дик сбился. – Мне искренне жаль, сэр, что люди до сих пор убивают людей. Что мы используем наши пинги, используем великие научные открытия для зла, а не во имя добра.

– Мы должны сделать наш мир безопасным, – влез в разговор Томази.

И одновременно сделал шаг вперед. Президент сделал полшага назад, оставив их друг перед другом, а сам превратившись в того, кто благословляет разговор, и только после этого Дик Бартон громко произнес: