— Но как? Ведь Катя находилась в лечебнице, — растерянно произнесла Беляева.

— Находилась, — подтвердил Олег, — но Бес вытащил ее оттуда. Не лично, скорее это дело рук Вадима. Именно он со своей бандой доставил ее сюда. Именно он и обезвредил Макса и Жеку.

— Евгения обезвредили электрошокером, с Максом такой фокус не прошел, — хмуро добавил Лазарев. Даша Дмитрия не видела, голос его звучал с той же стороны, что и голос Макса. Развернуться и посмотреть у неё не хватало сил.

— Макс, ты как? — слабо поинтересовалась она. Даша очень рада была, что телохранитель жив и может говорить. Девушка хоть и ворчала, что мужчина всегда находился рядом, но за это время она к нему прониклась симпатией. По правде говоря, Беляева привязалась ко всем мужчинам.

— Нормально я, — отмахнулся телохранитель, — если не считать, что просрал свои обязанности.

— Помалкивай лучше, — зашипел на него Лазарев, — тоже мне герой выискался!

— Так что произошло? — прервала их Даша.

— В общем, Макса попытались повязать, он уложил двоих, прежде чем его скрутили, — пояснил Олег. — Вадик выстрелил ему в бедро, а потом вырубил.

— Из моего же собственного пистолета, — добавил Макс и продемонстрировал знание отечественного мата. Некоторые слова Даша слышала впервые, и в другое время впечатлилась бы и оставила некоторые словечки на заметку, но сейчас было не до пополнения лексикона.

— Даш, что произошло, когда Катя вошла в дом? — поинтересовался Олег, внимательно глядя на нее.

— Я услышала шум в коридоре и вышла, — начала рассказывать девушка. Ужас произошедшего стал возвращаться к ней, пробирая до костей. — Там я обнаружила Катю, она целилась в меня из пистолета.

— Мой, — влез Макс, поясняя, — прежде чем вырубить меня, Вадик отдал пистолет Кате и показал, как им пользоваться. На мне.

— Почему я не услышала выстрелы? — озадачилась Беляева.

— В гараже отличная звукоизоляция, — пояснил Олег. — Когда дом строился, так специально сделали, ведь половина гаража отведена нам с Максом, как тир. Там мы постоянно стреляем, чтобы сноровку не потерять.

Даша кивнула. Она знала, что парни постоянно пропадают в гараже, просто не знала почему. Теперь узнала.

— Она в меня выстрелила, — тихо продолжила Беляева. — Я вырубилась. Думаю, на несколько минут. Когда очнулась, поняла, что рядом ее нет, и сразу же позвонила Виту. Потом до меня дошло, что Катя, скорее всего, отправилась за ребенком. Так и вышло… Когда я вошла детскую, она душила Алису подушкой.

— А где был пистолет? — спросил Лазарев. Все поняли, что имелось в виду. Почему Катерина просто не застрелила ребенка? От этой мысли Дашу начала бить мелкая дрожь.

— Там больше не было пуль, — объяснил Олег. — Я нашел пистолет возле колыбели. Макс наверняка успел пострелять, перед тем как оружие попало к Вадиму.

— Там оставалось две пули, когда пистолет оказался у Вадима, — отозвался Макс. — Одна в моем бедре, другая досталась Даше.

Беляева затихла, пытаясь подавить тошнотворный ужас. Если бы она не успела… Если бы в пистолете было больше пуль… Она почувствовала, как Вит сжал ее руку, и немного успокоилась. Он здесь. Он рядом и не даст в обиду. Защитит.

— Я просто толкнула её, и мы вместе упали на пол, — заплетающимся языком поведала Беляева. — Я не думала… Не хотела… После этого, я взяла Алису на руки и выбежала в коридор. Думала, что Катя без сознания. А она…

Тут Даша не выдержала и заревела вслух. Эмоции разрывали изнутри. А ведь она желала ей смерти. Все эти годы желала, чтобы Катя умерла. Иногда даже представляла, каким образом бывшая подруга покинет этот мир. Искренне верила, что имеет право желать смерти ей.

Вот она — смерть её врага. Она сама стала причиной смерти Катерины, стала убийцей, но никакой радости или злорадства Беляева не чувствовала. Нет. Даша чувствовала себя несчастной. И осознание того, что она лишь спасала Алису, не помогало. Сильные руки обняли ее и притянули к себе. Беляева, не обращая внимание на прострелившую боль, прижалась к Виту, пытаясь взять от него хотя бы частичку силы и стойкости.

— Что теперь? — тихий вопрос Олега, заставил ее замереть. — Мы не можем вызвать ментов и рассказать им, что произошло…

— Но почему? — удивилась Даша, все еще всхлипывая и цепляясь за Виталия, как тонущий за шлюпку в штурмующем море. — Я ведь защищалась…

— Дело в том, что наш случай со смертельным исходом, — тихо проговорил Воронов, — а наше законодательство… Оно неоднозначно относится к подобным случаям. Имеется вероятность, что тебе могут инкриминировать превышение мер самообороны. Очень большая вероятность. И это еще не самый плохой вариант. Учитывая историю ваших взаимоотношений с Катей и наши отношения с тобой, какой-нибудь особо ретивый следователь может возбудить дело о непреднамеренном убийстве. Я конечно могу воспользоваться своими связями и нанять самых лучших адвокатов, но разразиться скандал. Я известен в стране, как довольно-таки богатый бизнесмен. Ты достаточно известный журналист, хоть и в прошлом. От твоей репутации не останется и следа. Не говоря уже о том, что всё то время, пока дело дойдет до суда и будет длиться разбирательство, тебе, скорее всего, придется провести за решеткой. И никто не гарантирует положительного исхода.

Даша слушала и понимала, что она оказалась в ловушке. Слова Вита каленым железом отпечатывались в мозгу. Понимание того, что ее будущее под угрозой, приносило растерянность и новую порцию боли. А ведь она надеялась, что наконец-то сможет жить по-человечески, но и тут Катя успела вмешаться.

— Я… — она не знала, что сказать. — Что теперь делать?

— Я возьму на себя вину за произошедшее, — жесткий голос Жеки раздался в комнате. Он стоял у входа.

Даша посмотрела на него. Бледный и недвижимый, как статуя. Казалось, всю жизнь из него выкачали, осталось только тело. Холодное и безжизненное.

— Черт возьми, нет, — отрезал Виталий. — Ты не пойдешь на это!

— Есть еще предложения? — спросил Алексеевский безжизненным голосом. — В случившемся ведь есть и моя вина тоже. Я должен был…

— Ты не виноват, — воскликнула Беляева. — Никто из нас в этом не виноват. Только Бес!

— Даша, права, — согласился с ней Виталий. — Катя находилась в невменяемом состоянии, а Бес воспользовался этим. Для него это игра. Способ меня уязвить и сделать больно. Уничтожить.

— Так что же ты будешь спокойно смотреть, как Дашу упекут за решетку?

— Нет, конечно, — отрезал Воронов, — но никто в тюрьму не пойдет!

— Что ты задумал? — Жека прищурил глаза, изучая друга.

— Мы отвезем ее в нашу старую квартиру и всё обставим, как несчастный случай, — пояснил Воронов, о чем-то раздумывая. — Все будут думать, что сбежав с клиники, она вернулась домой, а там просто неудачно упала.

— Ты понимаешь, что есть вероятность, что всё же кто-то доберется до правды? — медленно спросил Алексеевский.