— Понимаю, — кивнул Вит, — если дело до этого дойдет, я возьму вину на себя.

— Что? — подала голос Даша. — Вы сумасшедшие оба! Я во всем виновата!

— Ты ни в чем не виновата! — повысил голос Воронов. — Ты защищала себя и ребенка, и не пойдешь в тюрьму за это!

— Вит, прав, — согласился с ним Жека, — ты спасала Алису и не должна за это отвечать.

Оба пытались ее защитить, хоть и по разным причинам. Даша прекрасно понимала, что оба сделают всё, чтобы она не понесла наказания, но Беляева осознавала, что если кто-то из них возьмет вину на себя, то она не сможет молчать и во всем признается. Никто из них не пойдет под суд из-за нее. Этого девушка не сказала вслух, прекрасно понимая, что мужчины не станут ее слушать.

— Думаю, тогда нужно действовать прямо сейчас, — вступил в разговор до этого молчавший Лазарев, — тело надо вести ночью, и всё так организовать, чтобы ни у кого не возникло подозрений.

— Этим займусь я и Олег, — решил Вит. — Жека, ты останешься с Алисой. Дмитрий отвезет Дашу и Макса к этому вашему знакомому врачу.

— Вит, — тихо позвала Даша, — я боюсь…

Она действительно боялась. Боялась за себя, за Виталия, за Алису. Они попали в какой-то кошмар, которому не было видно конца и края.

— Знаю, малыш, — Вит её не отпускал из рук все это время, прижимая к себе, — все обойдется. Я обещаю, никто тебя не тронет. Я никому не позволю!

После этого её и Макса запихнули в машину. Дмитрий сел на место водителя, раненного Макса расположили на заднем сидение, а девушка оказалась на переднем. Прежде, чем закрыть дверь машины, Вит наклонился и поцеловал Дашу в губы. Всего лишь легкое касание, но пробрало до самого донышка души. Даша зажмурилась, отбрасывая весь ужас произошедшего. Только он и она. Краткий миг спокойствия и теплоты. Но этот миг слишком быстро закончился.

— Я… — начала она, но не смогла продолжить. Почему-то нужные слова не шли с языка, хотя Даша действительно хотела сказать ему их. Вит как всегда понял всё без слов.

— Знаю, котенок, — мягко ответил он, нежно проведя подушечками пальцем по ее щеке. — Я тебя тоже люблю.

Потом он все-таки закрыл дверь, и машина отъехала. Даше оставалось только наблюдать в окно за неумолимо увеличивающимся расстоянием. Она удалялась от дома и от человека, которого любила, и которому так и не смогла сказать заветные слова в лицо. Как оказалось, намного труднее сказать о своих чувствах, глядя в серые глаза.

Даша проснулась в собственной постели. Тело болело, голова гудела. Она не выспалась, да это и неудивительно. Постоянная ноющая боль в плече. Бередящие душу мысли, которые без конца лезли в голову. Основательно расшатанные нервы, что постоянно находились на пределе. Всё это не давало нормально заснуть. Бессонница её преследовала уже несколько недель. Несколько недель в состоянии постоянного напряжения, в ожидании непредвиденных развитий событий. Дашу преследовал страх, что следователь докопается до истинных причин смерти Кати. Тоскливое чувство вины окончательно заставило девушку погрузиться в пучину депрессии. Даша никак не могла отделаться от мысли, что не вернись она сюда и не вмешайся, то сумасшествия и ужасной смерти Кати можно было избежать. Только эгоистичная часть души не давала Беляевой до конца увериться, что эти мысли являлись правдой. Не вернулись она сюда, то так бы и не смогла примириться со своими чувствами к Воронову и узнать правду. Продолжала бы медленно угасать под гнетом довлеющего прошлого.

Отношения с Витом все эти недели находились на грани. Никто из них не делал попытки физической близости, но они и не отталкивали друг друга. Они много говорили, пытались понять и заново постигали друг друга. Несомненно, сексуальное напряжение между ними до сих пор трещало многовольтными разрядами, но животная страсть отошла на задний план. Появилась осознанность. Они пытались научиться заново друг другу доверять. На фоне внешней напряженности, постоянных допросов и попыток следствия засунуть нос в их дела, связь, сформировавшаяся между ними, ощущалась как никогда более сильно.

Они были вместе, но отдельно. Странное состояние. Даша подозревала, что Вит во многом тормозит их отношения еще и из-за того, что опасается, что это привлечет дополнительное внимание следователя к ним. Пока не было никаких поводов для волнения, но Виталий был слишком осторожным человеком. Само расследование, хоть вызвало ажиотаж в прессе, сильно не продвинулось вперед. Возможно из-за того, что смерть Кати действительно походила на досадный несчастный случай. Но пока дело не закрыли, расслабляться не стоило.

Слухи всякого рода, дохожие сплетни и предположения заполнили местную прессу и очень быстро распространились дальше, в СМИ общегосударственного масштаба. Обсуждалось всё — от скандала на свадьбе Вита и Кати, ее беременности и сумасшествия до сожительства Даши с Вороновым в одном доме, их прежних отношениях и причинах возвращения Дарьи в город. Спасибо они должны были сказать за такие подробности Ларисе Иларионовой. Бывшая подруга Даши и Кати не упустила возможности поделиться своими домыслами, да ещё и приукрасить правду. Первое время журналисты практически не давали им проходу. Беляева не выходила из дома и сидела с Алисой.

Из-за ранения ей было трудно справится с уходом за маленьким ребенком, поэтому они нашли нянечку, которая очень хорошо справлялась со своими обязанностями. Подбором няни занималась сама Даша. Виталий постоянно пропадал вне дома. Беляева догадывалась, что он готовит ответный удар Бесу. Жека… Он был не в себе. Даша никогда не видела друга в подобном состоянии, пугающем и настораживающем. Девушка очень сильно за него переживала, но Алексеевский старательно избегал любых разговоров, отгородившись огромным железобетонным забором от всех. Она замечала, что Виталий тоже переживает за Женьку, но и у него не получилось нормально поговорить с другом.

Дарья же боялась и беспокоилась за них обоих. Жека был очень хорошим человеком, но он словно сломался внутри. Беляева страшилась того, что он пойдет на крайние меры. Нет, самоубийство не для него, а вот убийство… Они все прекрасно знали кто именно виноват, и холодный, стальной блеск в глазах Алексеевского, который появился после смерти сестры до смерти пугал ее.

За Вита она боялась по другим причинам. Воронов был полон решимости уничтожить Бесонова, но Бес тоже мог причинить им немало вреда. Он уже это сделал. Даша реально опасалась за жизнь Виталия. Хотя «опасалась» слишком мягкое слово. Девушка за эти несколько недель раз десять просыпалась от кошмара, где на ее глазах погибал Воронов. Место действия всегда было разное, то офис, то ресторан, то машина, то дом, но исход всегда один — Виталий на её глазах входил в помещение, после чего следовал взрыв. Даша неизменно просыпалась, захлебываясь в слезах, с его именем на губах.

Мало помогали и успокоительные, которые ей прописал врач, по ее просьбе. Рана на плече медленно, но верно заживала, благо без серьезных последствий. Самым тяжелым стал тот факт, что Даше нельзя было демонстрировать ранение. Ей нужно было казаться абсолютно здоровой, чтобы не вызвать подозрений. Особенно тяжело было, первую неделю, когда ее вызывали на допрос. Следователь особо с ней не церемонился, а из-за раны она быстро уставала и истощалась. Но Даша смогла выдержать и только несколько человек знали, что она ранена.