фыркаю, хоть это и глупо. С кончиков пальцев мага срывается небольшой огненный шар. Все случается так быстро, что я едва замечаю его, прежде чем шар врезается мне в грудь. Обжигающий жар пронзает сердце. Застонав, я корчусь от боли.

Азраэль выплевывает проклятие. Цепи вспыхивают, и хотя я глотаю ртом воздух, а от боли к глазам подступают слезы, все равно, широко распахнув глаза, мотаю головой.

– Не двигайся, – кричу я. – Перестань!

Игнорируя меня, ангел все сильнее мечется в цепях. По камню разбегаются трещины, но металл лишь глубже и глубже впивается в его плоть. Если он продолжит так и дальше, то умрет здесь и сейчас. Такого он точно не переживет.

– Прекрати немедленно! – визжу я. – Ты же сейчас сам себя убьешь.

Азраэль оседает на скалу. Не держи его цепи, он бы упал на землю. Отчаяние в его глазах практически невыносимо. Я бережно опускаю Гора на пол.

– Я скоро вернусь, – обещаю ему и с огромным трудом встаю. Тело болит от ран, оставленных на мне демонами. Теперь, когда меня начало охватывать смирение, я чувствую их все до единой.

Ни Сет, ни кто-то из магинь, которые между тем нас окружили, не останавливают, когда я, хромая, иду к Азраэлю. Аккуратно кладу ладонь ему на щеку, отчего его веки трепещут и поднимаются.

– Хватит сопротивляться, – шепчу я. – Все хорошо. Ты должен выжить. Должен помешать выпустить орду демонов на людей. Пообещай мне. – У меня по щекам бегут слезы. – Если ты умрешь, кто потом проводит мою душу в Дуат? Я хочу, чтобы это сделал ты.

У него мертвенно-бледное лицо. Превозмогая боль, Азраэль втягивает в себя воздух, прежде чем из последних сил покачать головой.

– Мои обещания ничего не стоят. Ты же знаешь.

Я улыбаюсь сквозь слезы. Он хочет сказать, что мы выживем, но я в это не верю.

– Я рада, что ты сопровождал Малакая, – шепчу я. – Ты сдержал обещание, которое дал ему. Оно было важнее, чем мое. Мне просто не хотелось отпускать брата. – Я приближаюсь к ангелу еще на шаг. Его губы искусаны, пересохли и кровоточат. – Ты должен выжить. – Осторожно накрываю его губы своими, не желая причинить еще больше боли.

Даже от столь невесомого прикосновения он тихо стонет, но стоит мне отпрянуть, снова качает головой, и я нежно целую его еще раз. А когда вновь поворачиваюсь к Сету, замечаю, что женщины смотрят на него как на своего спасителя.

– Причина всегда заключалась во власти, – продолжает он свой монолог, хотя меня больше не интересует эта история. – Осирис желал, чтобы боги единолично правили миром. Не хотел делить его с ангелами и тем более с джиннами. Это он научил Аль-Джанна заклятию, и оно служило единственной цели: уничтожить джиннов и ангелов. Численность богов была совсем небольшой по сравнению с двумя другими народами. Пусть большинство ангелов и жили на небесах, многие их них периодически приходили на землю. Для Осириса они были как бельмо на глазу.

– Почему его раскусил только ты и больше никто? Почему тебе не поверили?

Из последних сил ковыляю к Гору, взглядом шаря по пещере. Нужно что-то сделать.

– Я не мог ничего доказать и… – на секунду Сет выглядит расстроенным, но затем выпрямляет спину, – мой голос против голоса Осириса. А я не пользовался особой популярностью.

– Просто удивительно, – ляпаю, не подумав, и магини задыхаются от возмущения.

Сет складывает руки за спиной и внимательно смотрит на меня.

– Ты бы подошла ему больше, чем Нейт, – заявляет он. – Та всегда держала нос по ветру и была предана Осирису. Она настраивала Азраэля против меня… а скажи мне, чего стоит дружба, которую так легко может разрушить женщина?

– Не то чтобы я эксперт по дружбе. – Голос у меня немного дрожит, когда я останавливаюсь напротив него. По-моему, напряжение чересчур выросло. Что-то кажется мне странным, да и магини тоже начинают беспокоиться.

– Отпусти их троих и оставь меня в качестве рычага давления. Ты их ненавидишь, но никто из нас не виноват в твоих страданиях. Теперь ты разрушил дружбу. Азраэль может передать твои претензии совету. Саида встанет на твою сторону. Мы найдем корону и освободим демонов. Атлантида вернется…

На мгновение у меня появляется ощущение, будто я до него достучалась, но вдруг гора сотрясается от оглушительного взрыва. Глаза Сета наполняются ужасом, он сглатывает. От ударной волны я падаю на колени и наклоняюсь над Гором, закрывая его собой, а он притягивает меня к себе. Подняв взгляд, я обнаруживаю дыру в том месте, где мы сюда вошли. Камень Плача разрушен, а вместе с ним и барьеры магов. У меня появляется надежда. Пока, словно повинуясь чьему-то молчаливому приказу, демоны не бросаются из нор к пролому. С невероятной скоростью они карабкаются друг на друга и закупоривают его своими телами. Однако кто бы ни находился на другой стороне и ни обладал силой уничтожить Камень, надеюсь, его это не остановит. Сет не двигается, а лишь смотрит на меня сверху вниз. Его грудная клетка поднимается и опускается от лихорадочного дыхания.

– Докажи, что достоин, – твердым голосом требует хранительница кольца. – Мы назовем тебя своим царем и будем сражаться.

– Отступайте, – откликается Сет. – Я буду делать то, что нужно.

Почему она не отдает ему кольцо?

Магиня что-то бормочет, и на противоположной стороне вновь материализуются ворота. Приоткрываются на небольшую щель, в которую и ныряют жрицы. Все, кроме женщины с кольцом.

Сет продолжает сверлить меня темным взглядом. Думает, не взять ли с собой?

С воем и тявканьем демоны вгрызаются друг в друга, чтобы закрыть проход и его самого. Шум просто невыносим.

– Пусть все уходят в безопасное место, – отдает он следующий приказ. – Их и так уже слишком много погибло.

Он прав. Пол вокруг нас усеян трупами тех, кого убил Гор, защищая меня.

– Они жертвуют собой ради тебя, – прищуривается магиня.

Черты лица Сета искажает негодование.

– Иди, – велит он женщине.

Та слегка склоняет голову, но, поколебавшись, подчиняется.

Меня охватывает облегчение. «И ты иди, – мысленно умоляю я. – Просто уходи отсюда».

Скорее всего, он слышит, потому что улыбается; и эта улыбка мне знакома. Улыбка, которая мне нравилась, ведь нравился мужчина, которому она принадлежит. На секунду Сет закрывает глаза; а когда открывает снова, оттуда исчезает вся жизнь.

– Ты на протяжении стольких веков внушал себе, что любишь Нейт, – обращается он к Азраэлю. – Но любил просто образ той жизни, которая была у вас. Ты никогда не видел ее такой, какая она на самом деле. Жаждущая власти, неуверенная в себе и непостоянная, как