– Простите, кто это?

– Его бывшая подружка. А ты кто?

– Аналогично, – отвечаю я. – Что он тебе сделал?

Женщина начинает орать в трубку так громко, что мне приходится отодвинуть телефон от уха:

– Он спер сорок три тыщи долларов с моей кредитной карты, взял от моего имени кредит без моего разрешения и смылся! Вот что он сделал! Так что ты ему, подруга, передай, что Кэти ему, мать его так-то, башку его поганую отрежет, если он еще сунется в Денвер… а нет, погоди, ты мне лучше скажи, где ты есть, и я в полицию позвоню.

Я вешаю трубку.

Ванесса пристально смотрит на меня, в испуге вытаращив глаза:

– Кто это был?

– Жертва, – отвечаю я и с отвращением смотрю на гору смартфонов в коробке.

Так вот чем Лахлэн занимался втихаря, когда исчезал на несколько недель. Сколько же было таких женщин? Две дюжины? Три?

Ванесса наклоняется к коробке с телефонами, волосы падают на ее лицо. Мне кажется, что она вот-вот заплачет.

– Ты знала, что он таким занимался?

– Нет. – Я закрываю коробку крышкой. – Ладно, давай еще поищем. Ты возьми на себя кухню, а я пойду в спальню.

В спальне темно, ставни закрыты наглухо, воздух пропитан пылью. В ящиках комода аккуратно сложены сорочки и легкие брюки чинос. В гардеробной висят дизайнерские костюмы и стоят на полках отполированные до блеска кожаные туфли. Я роюсь в ящиках и на полках, заглядываю внутрь туфель, но не нахожу ничего интересного, кроме деревянной шкатулки с десятком дорогих часов. Среди них нет таких, которые я помогала ему красть, и я ни разу не видела, чтобы он хоть раз носил те, которые лежат в этой шкатулке. Я начинаю понимать, сколько у него было дел, с которыми он справлялся без моей помощи. Даже удивительно, зачем я вообще ему понадобилась.

Я слышу, как Ванесса роется в шкафчиках в кухне. Глухой стук. Что-то упало на пол. Разделочная доска? Она входит в спальню, держа в руках банку ирландской овсяной крупы. Выражение лица у Ванессы странное.

– Посмотри, – говорит она.

Жестяная банка до краев набита стодолларовыми купюрами. Они сложены толстыми пачками и перетянуты резинками.

– Я нашла эту банку в цоколе, под одним из ящиков. Я потянула и легко достала ее.

Я широко раскрываю глаза:

– Но как ты догадалась там посмотреть?

– А я смотрю множество сериалов, вроде «Мыслить как преступник», – отвечает Ванесса. – Послушай, там десятки тысяч долларов. Там еще шесть таких банок..

Глядя на деньги у нее в руках, я ощущаю выброс адреналина. «Деньги на лечение мамы!» Я сую руку в банку и вынимаю одну пачку, покрытую овсяной пылью. Инстинктивно пытаюсь убрать деньги в карман. Но останавливаю себя. Я больше не могу этого делать.

Я возвращаю пачку Ванессе.

– Возьми, – говорю я. – Я завязала с воровством.

Ванесса бросает банку на кровать так, словно это нечто радиоактивное:

– Ты хочешь, чтобы я украла деньги Майкла?

– Господи, Ванесса, во-первых, эти деньги никогда не принадлежали ему. Одному Богу известно, откуда они взялись. Просто возьми их. Ты же внесла за меня залог. А он наверняка уже что-то выудил у тебя. Ты ему что-нибудь покупала?

– Машину.

– А к своей кредитной карте ты его подпустила?

Она кивает.

– Ой-ой-ой… Значит, он, возможно, уже выяснил, как подобраться к твоему банковскому счету.

Вид у Ванессы такой, будто она вот-вот расплачется.

– Не могу поверить, что клюнула на его ложь. Вы… вы оба обвели меня вокруг пальца как круглую дуру!

– Нет. Ты видела только то, чего от тебя хотели мы. Мы устроили отличное шоу, скроенное как раз для тебя.

Потому ты и поверила нам. Это означает, что ты не дура, но оптимистка. – Я беру с кровати банку и протягиваю Ванессе: – Бери. Ты это заработала.

– Нет, не хочу их брать.

– Ладно. Пожертвуй на благотворительность. Но ради бога, ему не оставляй.

Ванесса садится на кровать, берет банку и заглядывает внутрь. Потом встряхивает содержимое, засовывает в банку два пальца и вынимает нечто другое. Не деньги, а небольшой бежевый концерт, присыпанный овсяной пылью. Ванесса смотрит на меня, открывает конверт и достает из него лист бумаги. Она разворачивает лист, и оказывается, что это свидетельство о рождении. Бумага от старости стала ветхой и мягкой. Из-за образовавшихся складок кое-что прочесть не так просто. Мы не сразу осознаем странную правду. Майкл О’Брайен родился в Такоме, штат Вашингтон, в октябре тысяча девятьсот восьмидесятого года. Родители – Элизабет и Майрон О’Брайен. Кроме того, в конверте лежат желтая карточка социального страхования, а также просроченный американский паспорт. И то и другое – на имя Майкла О’Брайена.

Он использовал свое настоящее имя.

Ванесса бледнеет.

Я долго смотрю на свидетельство о рождении и вспоминаю момент в номере отеля в Санта-Барбаре – теперь кажется, что это было так давно… Лахлэн тогда повернулся на бок в кровати и предложил псевдоним для себя: «Майкл О’Брайен». Вот почему это имя так легко слетело у него с языка. У меня так легко с «Эшли» не получалось. Может быть, он уже тогда смотрел на Ванессу как на крупную добычу, которую он поджидал много лет? Интересно, какие у него были планы насчет нее? Удачная женитьба? А потом еще более удачный развод? Или что-то похуже?

– Он ведь даже не из Ирландии родом, – бормочу я.

Ванесса наклоняется, рассматривает свидетельство о рождении и робко прикасается к краешкам листка бумаги, словно бы боясь оставить на нем отпечатки пальцев.

– Он поджидает меня в Стоунхейвене. Если я подам на развод, он отберет у меня половину того, чем я владею. – Ее голос звучит тише. – Я ношу его ребенка. Я думала об аборте, но я хочу этого ребенка. Просто я… не желаю, чтобы Майкл присутствовал в нашей жизни. Мне нужно, чтобы он ушел раньше, чем узнает, что я беременна. Иначе мне никогда от него не избавиться.

– Тебе надо выгнать его.

Ванесса смотрит на меня через упавшую на лицо прядь волос:

– Но ведь не уйдет просто так, верно?

Чувство вины грызет меня, запускает острые зубы в мою совесть. Это я, я привела Майкла к ее двери, а потом бросила его там, чтобы она сама с ним разбиралась.

– Пожалуй, да.

Ванесса встает. Она не слишком уверенно держится на ногах.

– Я не позволю ему выгнать меня из собственного дома.

– Ты вернешься туда? В Стоунхейвен?

Она пожимает плечами:

– А куда еще мне ехать? Это же мой дом.

– Ну хотя бы не езжай туда одна. Может быть, ты могла бы взять с собой Бенни? И тогда вы были бы вдвоем против Майкла.