— И тогда вы нашли Танцоров?

Пронзительно-черные глаза безо всякого выражения на миг задержались на лице Дэнис.

— Да, госпожа. Это произошло тридцать семь тысяч лет назад. К тому времени минуло много столетий с тех пор, как мы в последний раз натыкались на дикие племена, владеющие даром речи. Танцоры где-то прятались, в этом мы были уверены, но изгнанников и их потомков мы выследили и истребили практически под корень. Оставшиеся в живых превратились в дикие племена кочевников и охотников, не знающих ни языка, ни орудий труда. Однако они все же обладали, сравнительно высоким уровнем интеллекта, что позволило им вытеснить и уничтожить более примитивных неандертальцев. Мы же продолжали охотиться за Танцорами, хотя надежда когда-либо напасть на их след таяла с каждым минувшим столетием. Мы знали, что они захватили несколько ключей для образования поля замедления, и полагали, что Танцоры спрятались в хронокапсулах в каком-нибудь укромном убежище в надежде переждать опасность.

— И что дальше?

— В один прекрасный день наш патруль обнаружил Индо. Он скрывался среди аборигенов, живя одной с ними жизнью.

Даже сотворил что-то со своей внешностью, чтобы ничем не отличаться от дикарей. Редкие седые волосы и обильные морщины, такие же как у их стариков. Ни один из патрульных его, разумеется, не распознал поначалу, иначе ему не уйти бы живым. Но Индо — хитрый лис, он сразу почуял неладное. Методика восстановления отложенной памяти довольно сложна и отнимает много времени. Учитывая, что отправленные в патруль Защитники видели Индо в последний раз двенадцать или тринадцать тысяч лет назад, нет ничего удивительного в том, что никто из них его сразу не заподозрил. Однако процесс отождествления, хоть и сильно замедлен, все же работает. Прошло немало дней, прежде чем однажды на привале Защитник Пасол сообразил, что видел в числе старейшин племени именно Индо.

— Что же вы сделали?

— Мы не совершили ни одной из предыдущих ошибок.

Два десантных бота находились в тщательно замаскированных ангарах в огромном гроте примерно в двухстах шагах от кромки прибоя. Оба давно уже не соответствовали своему названию — последний раз они поднимались в воздух более пяти тысяч лет назад. Сопла реактивных двигателей растрескались и излучали такой радиоактивный фон, что находиться рядом с ними в течение сколько-нибудь продолжительного времени сделалось небезопасно. Системы жизнеобеспечения постепенно пришли в негодность, и теперь даже речи не шло о том, чтобы вывести аппараты хотя бы на минимальную стационарную орбиту.

Иронией судьбы казался Двану и тот факт, что всего через несколько лет после того как десантные боты были поставлены на прикол, курьерский звездолет, на котором прибыл Антон, вошел в верхние слои атмосферы и сгорел, подобно крупному метеориту. Защитники знали, разумеется, что орбита корабля давно уже понижается, и ожидали этого события, однако, когда оно все-таки произошло, испытали ни с чем не сравнимое переживание: как будто последняя ниточка, связывавшая их с родным Миром, вдруг оказалась разорванной.

Да так оно на самом деле и было. Индивидуальные средства связи еще функционировали, но их радиус действия ограничивался десятком километров. А все радиопередатчики давно вышли из строя, так что, появись сейчас на орбите какой-нибудь звездолет, у них даже не нашлось бы средств связаться с ним и Дать о себе знать. Разве что забраться на самую высокую гору и орать хором во всю глотку — в надежде, что кто-то услышит.

Нет, кое-чем они, конечно, располагали. Сенсорные датчики, лазерные ружья, китжаны, атомные генераторы и довольно большое количество боеприпасов, включая гранаты с зарядом антиматерии. После выхода из строя десантных ботов Защитники сняли большую часть стационарных орудий — в основном те из них, которые могли функционировать без использования энергии ядерных реакторов на борту. Все остальное пришлось демонтировать и спрятать, в том числе протонные излучатели, которые в любом случае нельзя было использовать в атмосфере.

Оба бота стояли друг против друга в просторном подземном гроте. Дван с горечью припомнил, как сам сажал один из них в последний раз. Двигатели к тому времени выдавали не более сорока процентов расчетной тяги, да и добрая половина систем функционировала с перебоями. И он сам, и все его товарищи знали в глубине души, что этим машинам, служившим им верой и правдой в течение тысячелетий, никогда больше не суждено оторваться от земли. И что отныне им всем придется приспосабливаться к суровым условиям этого мира, не рассчитывая более на дары родной цивилизации.

В последующие столетия Двана иногда терзали ночные кошмары, завершающиеся его собственной смертью. Сначала он воспринимал их спокойно — подготовка Защитника включала серьезную психологическую обработку, — но со временем начал находить в них некое сладострастное наслаждение. По крайней мере, эти сны, несущие смерть, обещали облегчение и разрешение.

Данная некогда сгоряча клятва отомстить за смерть древней старухи Хранительницы давно подернулась густым слоем пепла, так же как охладели и забылись те истинные или воображаемые чувства, которые он испытывал в отношении Ее. Ему остались только Долг и дисциплина, которые надлежало исполнять и поддерживать, несмотря ни на что.

Сновидения, отличаясь в деталях, неизменно содержали один основной элемент: гигантскую, парящую в воздухе фигуру Се-дона. Облаченный в красную хламиду, Танцор приближался к нему, и Дван в ужасе замечал, что полы и рукава его одеяния не из обычной материи, а из еще сочащихся свежей кровью шкурок множества мелких грызунов. Его величественный облик нависал над Дваном, тяжелый взгляд упрекающе вонзался в него, а оскаленные в зловещей ухмылке острые зубы отливали алым.

Дван пробуждался в холодном поту, с каждым разом все больше уверяясь, что эти кошмары имеют под собой реальную основу. Что Седон каким-то образом разузнал местонахождение их тайного убежища и теперь преследует, чтобы наказать его за предательство.

Как-то раз во время ужина, отдаленно напоминающего традиционные вечерние трапезы, Защитник Пасол вдруг хлопнул себя по лбу:

— Парни, да ведь это же был Индо, клянусь Ро Харисти! Помните, прошлым летом в том вонючем стойбище?!

Ужин состоял из опресненной морской воды, вяленых обрезков плоти какой-то рогатой рептилии и хорошо проваренных корнеплодов. Один из уроков предыдущих лет скитаний состоял в том, что в пищу можно употреблять только обработанные продукты, будь то мясо, овощи или обыкновенная вода. Усиленная специальными прививками иммунная система Защитников могла успешно сопротивляться большинству местных болезнетворных бактерий, но бывали случаи, когда, казалось бы, давно опробованные продукты питания вызывали тяжелое отравление, граничащее со смертельным исходом.

Прошло несколько секунд, прежде чем смысл сказанного дошел до собравшихся вокруг костра двенадцати выживших Защитников.

— Где?! — резко вскинулся Страж Мара.

— Так сразу не скажу, — покачал головой Пасол. — Надо свериться с картами. Помню, что долина в горах. Координаты то ли восемьсот четыре, то ли восемьсот пять. Вершина «горы-восемь», но к югу или к северу, не уверен.