После похорон Гилберта оказалось, что Сэмюэла дожидается делегация от либеральной партии. В 1918 году партия раскололась на сторонников Асквита и Ллойд Джорджа. Затем им все-таки удалось не без труда заключить перемирие, но, как показали опросы, они страшно упали в общественном мнении. После того Асквит потерял место в 1924 году, лидером выбрали Ллойд Джорджа, но трения продолжались. Сэмюэла попросили вернуться в политику и возглавить партийную машину как единственного видного либерала, приемлемого для обеих сторон. И снова Сэмюэл не сумел отказаться.

Его такт, организаторские способности, опыт, само его присутствие вдохнуло новую жизнь в расколотую и павшую духом партию. На пяти дополнительных выборах 1928 года либералы одержали триумфальную победу на трех, что было хорошим стимулом для партии, к которой количество депутатов в парламенте сократилось до сорока двух. Когда подошел 1929 год и общие выборы, либералы преисполнились надеждами, но результат их разочаровал. Сэмюэл вернулся в борьбу с тремя конкурентами по Дарвенскому участку в Ланкашире, но из 500 либеральных кандидатов в парламент прошли только 58. Лейбористы во главе с Рамси Макдональдом[96] впервые вернулись в нижнюю палату в качестве крупнейшей фракции с 289 местами, а тори – с 260. Рычаги влияния оказались в руках либералов.

Экономическая депрессия, ударившая по Центральной Европе и Америке в 1929 году, через год добралась до Британии и активно набирала силу. К середине 1931 года в стране насчитывалось почти 3 миллиона безработных. Социальные пособия непосильным бременем легли на общественный кошелек. Экспорт почти прекратился. Иностранный капитал бежал из британских банков. Фунт находился в опасности. Вскоре после войны Британия вернулась к золотому стандарту; и теперь возникли страхи, что она рухнет.

После выборов Сэмюэл стал заместителем главы парламентской фракции либеральной партии, но сейчас, в момент кризиса, Ллойд Джордж слег с тяжелой болезнью, и его место занял Сэмюэл. Его и Болдуина[97] вызвали на срочное совещание на Даунинг-стрит, где ввели в полный курс дела. Дефицит бюджета на текущий год составит 40 миллионов фунтов, а на следующий – 170 миллионов. Правительство предложило перейти в режим строжайшей экономии и повысить налоги – единственное, что могло покрыть дефицит и спасти фунт. Либералы и тори согласились с предлагаемыми мерами, но партия лейбористов раскололась, и у Макдональда не осталось иного выбора, кроме как уйти в отставку.

Самой очевидной альтернативой казалась коалиция тори и либералов, но Сэмюэл, которого вызвали в Букингемский дворец, чтобы выслушать его мнение, рекомендовал не делать этого и убеждал Георга V в необходимости создать правительство национального единства. Макдональда и Болдуина тоже вызывали для консультации, но в конце концов возобладало именно мнение Сэмюэла. «Его величество счел, что из троих у сэра Герберта Сэмюэла самый ясный ум, и сказал, что он изложил доводы в пользу общенационального правительства гораздо четче, чем двое других, – написал секретарь короля сэр Клайв Уигрэм. – Именно после этой беседы с сэром Гербертом… его величество убедился в необходимости общенационального правительства».

В конце августа было сформировано новое правительство, но оно оказалось не таким общенациональным, как надеялись, так как масса депутатов-лейбористов не захотела иметь с ним ничего общего. Макдональд снова стал премьер-министром и привел с собой кабинет, куда вошли трое его сторонников-лейбористов, четверо тори и два либерала – Рединг и Сэмюэл. Первый стал министром иностранных дел, а Сэмюэл снова вернулся в министерство внутренних дел.

Жизнь этого правительства была тревожной и короткой. Положение фунта не укрепилось. Бегство капитала продолжилось, и за четыре недели администрация, сформированная для спасения фунта и сохранения его золотым, была вынуждена отказаться от золотого стандарта.

Тори решили, что пришла пора для новых выборов. Лейбористы были расколоты, либералы снова рассорились между собой. Макдональд, имея за своей спиной всего двенадцать лейбористов-депутатов в нижней палате, фактически был пленником тори, и им удалось убедить его в том, что интересы государства требуют проведения немедленных выборов. Чтобы получить нужное им подавляющее большинство, они собирались пойти в народ с Макдональдом во главе и призывать голосовать за общенациональное правительство. Камнем преткновения оказались либералы. Тори были твердо намерены проводить политику всеобъемлющего протекционизма. Либералы с их традициями свободной торговли противились столь фундаментальным переменам, и поэтому тори было желательно вывести их из дела. Лео Амери, бывший министр по делам колоний и один из главных тактиков тори, увидел, что наилучший способ этого добиться – выдвинуть «достаточно высокие требования по тарифам, чтобы наверняка отделаться от Сэмюэла и, если возможно, от Рединга». И это было сделано, но, к его ужасу, «Сэмюэл заглотил крючок вместе с удочкой… не было никакой возможности избавиться от него».

Ллойд Джордж, лежа на одре болезни, видел в решении Сэмюэла действовать заодно с тори подлое предательство, и, достаточно поправившись, чтобы заседать в парламенте, он сел в рядах оппозиции.

Сэмюэл сразу, как только услышал разговоры о выборах, всеми силами им противостоял. Раскол во время кризиса, предостерегал он, подорвет уверенность других стран в Великобритании. Невилл Чемберлен, который тогда быстро поднимался в иерархии тори, согласился, что его аргументы «очень хорошо обоснованы», но преимущество, которое давали партии выборы в такой момент, было слишком очевидно, и давление со стороны рядовых депутатов было слишком сильным, чтобы его можно было игнорировать. Макдональд уступил, большинство кабинета высказалось за выборы, и перед Сэмюэлом встала тяжелая дилемма. Должен ли он уйти? Он чувствовал, что не имеет права: «Правительство проработало всего месяц; никто не может сказать, что задача, для которой оно формировалось, выполнена; напротив, отказ от золотого стандарта только увеличил опасность обесценивания валюты. Если в августе требовались самые широкие меры политического единства, то в сентябре эта потребность ничуть не уменьшилась. Кроме того, наша отставка или угроза ее не предотвратит выборы. Что же касается вопроса тарифов, то наш уход просто развяжет руки нашим противникам.»

На выборах тори одержали триумф. Они получили 208 мест. Лейбористы потеряли 312, но либералы мало что выиграли от краха лейбористов, так как партия вновь раскололась. Ее часть во главе с сэром Джоном Саймоном, уже не верившая в свободную торговлю, откололась и сформировала либерально-национальную партию, практически неотличимую от тори. Группа сторонников Сэмюэла получила 33 места, Саймона – 35.

Сэмюэл оставался министром внутренних дел, но его дни на этом посту были сочтены. В январе 1932 года кабинет решил ввести общий тариф на весь импорт. Сэмюэл предупреждал, что, если мера будет принята, он и его коллеги-либералы будут вынуждены уйти в отставку. Макдональд, стремясь сохранить хотя бы видимость национального единства, упрашивал их остаться, и в конце концов была выработана уникальная формула. Либеральные министры продолжат заседать в правительстве, но «при своем мнении». Когда в феврале билль по пошлинам на импорт был выставлен на обсуждение, Сэмюэл атаковал его с передней скамьи.