Индрик – мощный белый зверь – стоял спиной к Дрефу, глядя на золотое древо, что росло на пологой горе, покоившейся в озере, находившемся в сердце бесконечного поля. Ствол дерева состоял из множества сплетённых друг с другом стволов, а крона раскидистой шапкой терялась в облаках. Из-под корней дерева бил родник, наполнявший озеро, вода из которого растекалась по полю маленькими ручейками. Из земли кое-где росли сталагмиты и каменные цветы.

– Давненько не видывал тебя, – пробасил Индрик, не оборачиваясь. Филин, облетев его по кругу, опустился на тояг Дрефа.

– Не смею нарушать ваш покой по пустякам, – объяснился князь Леса, и Индрик повернулся к полевику: царь зверей был в два раза выше человека, похож на медведя, с золотым рогом на голове и человеческим лицом. Он по-доброму смотрел на маленького лешего. Шерсть Индрика серебрилась, а глаза полнились тоской и печалью.

– Я знаю, почему ты пожаловал ко мне, – нахмурился Индрик. – Но Тьма, сковавшая Рифей, слишком сильна… Я не смог перепеть Слово самого Мора.

Дреф опустил уши и кивнул: он прежде не слышал такой печали в голосе царя зверей.

– Надо спасти Мироведов, – через некоторое время прошептал Дреф.

Индрик кивнул.

– Я велел Миродреве отправиться в рощу и окружить её ещё бо́льшей ворожбой, – вздохнул Индрик. – Но от Слова Мора и холода Тьмы ничего не спасти. – Индрик некоторое время помолчал, глядя на маленького лешего в человеческой рубахе и зелёном плаще из мха-веретенника. – Уводи детей Леса из Света в моё царство – я позволю вам пройти.

Врата, сотканные из ослепительного света, устремлялись в беззвёздное небо – могучие, они возвышались, придавливая к земле невероятной мощью. Веслав, Светозар, Вель и Любомир невольно остановились перед сияющей бездной; Привратник замер поодаль, а Дрозд опустился на Светозаров тояг.

Веслав хмуро смотрел во Врата: он и не думал, что в Неяви может быть нечто подобное – не предполагал, что в Царстве Мора столько Света.

– Как в Царствии Мора есть Свет, так и в нашем мире – Тьма. – Светозар ответил на думы князя, но Веслав больше не гневался на сына Леса – князь кивнул ему и, ничего не говоря, поднял с земли медное царство и прошёл во Врата.

От ослепительного сияния дыхание сбилось, тело подхватила неведомая сила, глаза пронзило болью, и мир померк в кромешной тьме… По ту сторону Света – Тьма, подумал Веслав, но тут нечто ударило его, почти вышибив дух.

Князь открыл глаза: он лежал на земле, всё тело ломило, глаза с трудом различали бытие. Веслав приподнялся, силясь рассмотреть окружающий мир: князь лежал на обочине Белой Дороги, которая бежала по бескрайнему каменистому полю, простирающемуся под низким серым небом. Над голой землёй стелился серебряный туман.

Князь медленно сел: перед глазами всё плыло, очертания мироздания всё ещё угадывались с трудом, как вдруг вспышка света ослепила бытие. Когда свет померк, Веслав смог различить рядом с собой ещё одну человеческую фигуру – через Врата прошёл кто-то ещё. Князь силился разглядеть, кто это, но свет вспыхнул вновь, и Веслав зажмурился. Когда вспышки кончились, князь открыл глаза: один сварогин пытался сесть, двое – лежали, а острое и худое нечто, наклонив голову, стояло на Белой Дороге. Ворон уже ждал их. Дрозд кружил над головой; медное царство лежало рядом.

– Слишком яркий свет может погубить не хуже кромешной тьмы, – просипели рядом, и Веслав понял, что это Светозар. И точно – зелёные пятна перед глазами блёкли, открывая силящегося подняться сына Леса. Медные доспехи Светозара потускнели, так же, как и броня остальных путников. Сын Леса расправил порванный плащ, дабы удобнее сесть, и посмотрел на Веслава. Князю Светозар показался измождённым: выглядел куда старше своих лет, под янтарными глазами пролегли чёрные круги. – Не надо мне сострадать, – нахмурился сын Леса, прочитав мысли князя. – У каждого из нас – свой путь. А общий – пора продолжать. – Светозар кивнул на ждавшего их Стража Неяви.

Ворон стоял так сильно наклонив голову набок, что казалось, будто у него сломана шея.

– Что это с ним? – удивился Веслав.

Светозар пожал плечами.

– Он прислушался, – чирикнул Дрозд и опустился сыну Леса на плечо. – И ему, кажется, не нравится то, что он слышит.

– Ты тоже слышишь то, что слышит он? – спросил Дрозда Веслав.

– Нет, – чирикнула птица и принялась чистить серебряные пёрышки.

Пришли в себя Вель и Любомир – хмурые и уставшие витязи с трудом сели и огляделись. Заметив Ворона со сломанной шеей, оба невольно поморщились – тощий и чёрный как смоль Привратник выглядел жутко.

– Мор знает про вас, – вдруг проскрипел Ворон, не распрямляя шеи и смотря глянцевым глазом на детей Сварога. – И по ваши души Он отправил моих сородичей.

– Ты ему рассказал? – нахмурился Вель, вставая. Его шатало, но витязь силился оставаться на ногах.

– Я связан Словом. – Страж Неяви наконец выпрямил шею и кивнул на Веслава. – Поверьте, живые – нечастые у нас гости, да и было кому о вас нашептать.

– Кощей, – прошипел Веслав, поднявшись. Князь подал руку Светозару, Любомир встал следом. – Ний, как и говорил, рассказал ему о том, куда мы отправились.

– Значит, нам нужно не попасться на глаза птицам Неяви, – ответил сын Леса, и Ворон сипло рассмеялся.

– Ты чувствуешь других Стражей? – Веслав пошёл к Ворону, и медное царство покатилось впереди. – Скоро они прибудут? – спросил князь, остановившись напротив Привратника.

– Я не знаю, – скрипнул, пожав острыми плечами, Ворон. – Я лишь чую, что вас ищут. Но наш мир не меньше вашего.

Веслав некоторое время внимательно смотрел в чёрные глянцевые глаза Ворона – нельзя забывать, что Привратник не помогает, а просто следует Слову.

– Мы идём дальше, – наконец произнёс Веслав и двинулся по дороге в ту сторону, куда, дрогнув, покатился клубок. – А что делать с преследователями – разберёмся позже.

* * *

Белая Дорога долго – несколько серых и безликих дней – бежала по каменистому полю, затем занырнула в мёртвый лес. Веслав убрал медное царство в поясную сумку и вёл всех по Дороге Жизни.

Встреч с птицами Мора избежать не удалось.

Первый раз дети Сварога едва не испустили дух от оглушающего карканья – оно было куда сильнее, чем карканье пленившего их по воле Меднославы Привратника. То было в застывший в безмолвии вечер первого дня пути – Ворон остановился и сказал, что птицы близко, и затем послышался разрывающий душу крик, будто не птица кричала, а истошно орал от боли человек.

Веслав тут же достал серебряное царство и, отмотав от клубка нить, окружил ею припавших к земле обочины дороги людей – князь помнил, что развернуть царство можно только один раз, а от птиц придётся прятаться куда чаще.

Тогда Стражницы беглецов не заметили – только мелькали в густом тумане чёрные крылатые тени, и от взмахов их крыльев земля покрывалась льдом, а сердца сжимались от невольного ужаса – каждая птица была очами самого Мора.