Будто прочитав мои мысли, Коул потянул меня за собой и увлек нас на постель. Она была холодной и застеленной, не видевшей своих хозяев долгие месяцы. Мы с Коулом улеглись на подушки, набитые сонными травами, и укрылись одеялом, как раньше.

– Я каждый день ходил к ведьминой башне, – признался он тихо, перебирая мои волосы, щекочущие ему лоб. – Каждый день ждал, когда же ты появишься. А потом пришел Диего и сказал, что в Шамплейн заявился Джулиан. Сначала я отказался идти с ним, но… – Коул осекся, будто стыдясь того, что выполнил свой долг передо мной как перед своей Верховной. – Что случилось с тобой в той башне, что ты стала такой?

Я содрогнулась всем телом, в сердцах надеясь никогда не услышать этот вопрос. Час назад, сидя в гостиной в окружении своего ковена, мне пришлось кратко рассказать им о видениях и своем первом созданном заклятии, освободившим ведьмины души; о том, что нам нужно подготовиться к встрече с Ферн, которая, несомненно, явится за мной и Джулианом уже к ночи. Я рассказала многое… Но не все. Изящно обогнула подробности о пытках и предках Коула, на чей совести были тысячи загубленных женщин. Не рассказала я и о том, что именно планирую сделать с Джулианом, ведь все это время он грел свои уши в углу, противно ухмыляясь и нисколечко не веря, что у меня получится.

Подняв глаза на Коула, чьи брови встревоженно сошлись на переносице от моего затянувшегося молчания, я перекатилась на спину и вздохнула.

– Одри… Так что ты видела там?

– Всякое.

– А конкретнее?

– Истории тех, кто бывал там до меня… Кто зашел, но не вышел. Страшно, но терпимо. Не бери в голову. Я ведь уже здесь.

– Понятно. Не хочешь говорить об этом, – констатировал Коул тот факт, что я стеснялась озвучить. – Как и о том, что за ритуал ты приготовила для Ферн с Джулианом. Знаешь, а это ведь стоило бы рассказать! Ты же вручила им нас всех на золотом блюдечке! Да и, по-моему, уж я точно заслуживаю знать правду. Я же твой…

– Ты мое все, – прервала его я, очертив пальцами подбородок и ямочки на щеках Коула. – Ладно, кое-что я скажу. Я придумала не заклятие. Это ритуал.

– И ты упомянула, что он еще не закончен…

– Да, там, в саду, я провела его не до конца. Есть еще одна часть, в которой должна принять участие Ферн. Для этого мне и нужен Джулиан – мы обязаны быть все вместе, втроем. Большего сказать не могу.

Коул приподнялся на локтях с оскорбленным видом.

– Почему?

– Так велели голоса.

– Чего-чего? – переспросил Коул, и я почувствовала во рту медный привкус, укусив себя. Это прозвучало совсем не так, как я надеялась. – Что еще за голоса, Одри?!

«Не говори ему! Никому не говори. Испортят. Не поймут».

И Коул действительно не понял. Это читалось в его глазах, распахнувшихся в изумлении, и в беспокойстве, с которыми он прижал руку к моему лбу, меряя температуру. Я фыркнула и отмахнулась от него, качая головой:

– Неважно. Я просто… Подстраиваюсь, понимаешь? Импровизирую. Такова моя магия. Она как музыка – рождается из вдохновения. Не хочу, чтобы ты испугался, если я скажу одно, а что-то пойдет не так и…

– Что-то может пойти не так? – продолжил испытывать меня Коул, и я смяла угол одеяла, буравя взглядом потолок, покрытой узорами деревянных спилов.

– Все. Теперь я понимаю, что имела в виду Зои… Наша судьба не линейна. Один неверный шаг – и мост рухнет… Но фундамент останется. Это главное. Я видела будущее. И я иду к нему. Не заставляй меня озираться по сторонам, иначе я оступлюсь.

Коулу не понравилось услышанное. Он выглядел так, будто теперь и сам сомневался, а не обезумела ли я от непроглядного одиночества и бесчисленных иллюзий башни. Я и сама не могла сказать наверняка, а потому, вместо того чтобы прислушиваться к себе, решила прислушаться к дому. Внизу гремела посуда. На этот раз, к счастью, не оттого, что падала: Исаак готовил ужин, но что-то мне подсказывало, не по доброй воле. Зато по всему особняку тек приторный запах, обволакивающий все на своем пути.

– Позавчера Сэм уехал за Зои, – снова подал голос Коул, поняв, что не добьется от меня ничего, кроме односложных и туманных загадок, еще больше сгущающих темные краски. – С тех пор он не звонил, но… Я рад, что он далеко отсюда, когда здесь творится такое. Надеюсь, они успеют приехать. В самый последний момент, как в супергеройском кино, знаешь…

– Ох, лучше бы все-таки не приехали, – сказала я вдруг. – Я боюсь за них, особенно за Сэма. Ему лучше не соваться к Ферн и Джулиану с одним только «глоком», а каждое слияние с Монтагом приближает его к такой же одержимости, как у Исаака…

– Эй, ты только что сравнила нас с диббуком?! – прорычал Эго, как всегда вовремя появившись на спинке кровати.

Я задрала голову, чтобы увидеть его рядом с еще двумя котами. Черные как смоль, облезлые и с гранатами вместо глаз, они никак не могли нарадоваться собственным хвостам, не соединенным вместе: виляли ими из стороны в сторону, хихикая, и постоянно норовили хлестнуть ими Коула по лицу.

– Я же приказала вам следить за Джулианом!

– Ой, да не найдет он вас! Милуйтесь сколько влезет. Новый Верховный сейчас занят тем, что играет с ковеном, как с куклами, – сообщил Эго.

– Твой братец совсем дурной! И в голове у него тоже сплошь дурные мысли. В основном о тебе, кстати, – поддержал Спор, разминая когтистые лапки о мою подушку, на что Коул отодвинулся подальше. – Как сейчас помню: лежите вы оба в люльке, пальцы сосете, а мы стоим и выбираем: к кому бы хвостиком привязаться? И от младенца в голубой распашонке такая гниль, такой смрад исходит… Выбор был очевиден!

– Хотя со вторым близнецом-то явно веселее, – вставил свое слово Блуд, и я передернулась, окончательно выйдя из себя:

– Повторю в последний раз, Монтаг: если вы снова облажаетесь, я найду экзорциста и изгоню вас! Что у меня за защитник такой, который ленится защищать?!

Блуд заурчал, вымаливая милость:

– Не сетуй, хозяйка! Мы теперь умеем разделяться на три отдельные сущности. Независимые, многоликие… – И стоило мне моргнуть, как трое котов уже перескочили на подоконник. – Мы можем быть везде и нигде одновременно. Все-все успеем! И за всем присмотрим.

Коул привстал на локтях, желая убедиться, что коты исчезли: спрыгнули вниз и прошли сквозь пол, растворившись у подножия кровати с характерным шипением, будто тающая сода. Облегченно выдохнув, Коул свалился на постель, сбрасывая на пол подушку, измазанную Спором чем-то желтым и маслянистым.

Я откинула одеяло и, дотянувшись до тумбы, раздула слабо тлеющий пучок белладонны, чтобы дать искрам больше простора. Дым окутал комнату, скрывая наше местоположение от Джулиана, не позволяя ему ни найти нас, ни подслушать. Открой он эту дверь, увидел бы пустую холодную кровать и прошел бы мимо, не заметив нас, лежащих на ней.

– Прятаться от Джулиана, чтобы побыть вдвоем… – пробурчал Коул, теребя край одеяла. Лишенный своего бронзового зеркальца, о котором он не вспоминал уже невесть сколько времени, Коул не мог сладить с самим с собой. – Как мы до такого докатились?