- А еще сказочник! - поддакнул Иван. - Сказочники добрые должны быть! Как вот дед Боян или Пелагея, нянька моя ранешняя…

- А вы их тоже собаками затравите, стрелу в задницу всадите, а потом свяжите и мешок на башку напяльте, - сквозь зубы процедил Баюн. - Вот тогда посмотрим, какие они добрые будут…

- Собаками мы тебя не травили, - спокойно возразил Яромир. - Мы тебя волколаком травили.

- И на голове у тебя вовсе даже не мешок, а колпак железный, - радостно добавил Иван.

- Утешили… - злобно заурчал кот.

Яромир подтянул к себе кузнечные клещи и с намеком перекусил ими дубовый сук. Иван невольно поморщился.

- Обложили со всех сторон, суки… - тоскливо посмотрел на злополучную ветку Баюн. - Ладно, раз уж ничего с вами не поделаешь… На море, на океане, на острове Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь - всем камням земным отец. У этого камня нужно встать лицом к восходу и пройти три версты, три сажени, да еще три шага - там будет вечнозеленый дуб. С другим не перепутаете - он там на острове вообще единственный дуб, других отродясь не было. Высокий-превысокий, старый-престарый, растет там уже три тысячи лет с гаком. В кроне у него, на самой толстой ветке висит громадный сундук железный, булатными обручами окованный. В том сундуке медведь, в медведе заяц, в зайце утка, в утке каменное яйцо, а в яйце смерть кащеева…

Яромир подождал продолжения. Продолжения не было - Баюн молчал, явно уверенный, что все уже сказал.

- И все? - наконец открыл рот оборотень. - Так просто? Просто висит и все - ждет, пока кто-нибудь за ним явится?

- Ну не просто, конечно, - ухмыльнулся Баюн. - У самого дуба стража стоит надежная - сколько веков прошло, никто пока мимо них не прошел…

- Что за стража?

- Дивии-кладохраны. Да не простые, а огромные - сами ростом с дерево. Из лучшего железа откованы, ни днем ни ночью глаз не смыкают, стерегут сундук с яйцом каменным, никого к нему не подпускают. Называют их Косарями - за то, что вместо рук у них лезвия вострые, всякого рассекут-разрубят.

- И сколько их там?

- Когда-то было четверо. Но в стародавние времена случился на Буяне один богатырь - одного Косаря одолел, голову ему отсек… но и свою тоже потерял. Осталось стражей трое. А при князе Ярославе заплывали на остров корабельщики - за водой. Набрели на тот дуб случайно, увидели сундук - решили, что в нем злато-серебро. Кознодейством хитрым сумели еще одного Косаря загубить… но и сами все на том месте полегли. Так что с тех пор Косарей всего двое осталось.

- Ладно, допустим… А теперь расскажи-ка, что за смерть у Кащея, и как она на том дубу оказалась, - прищурился Яромир.

- Смерть-то?… Чай, известно, какая у Кащея смерть… Игла железная. Согнешь ее - Кащея корчи колотить будут, переломишь надвое - совсем помрет.

- И почему? Почему Кащей вдруг помрет из-за какой-то иголки? Откуда она там взялась? Раз на страже дивии, значит, сам Кащей этот сундук и повесил. Зачем? Для чего?

- Зачем и для чего? - злобно осклабился Баюн. - Вы в самом деле хотите знать?

- Конечно! - возмутился Иван.

- Ну что ж, раз уж так хотите… Извольте, расскажу. Кащей - бессмертный, убить его никак невозможно…

- Про это и так все знают, - перебил Баюна Яромир.

- Конечно. Только вот никто не знает - отчего он такой бессмертный. А ключ тому - старый-престарый колдунский способ. Душу свою отдельно от тела хранить - в предмете каком-нибудь. И жить тогда можно долго-предолго - пока предмет этот невредим. Вот некоторые колдуны так и делают - колдовством черным жизнь продлевают, по кольцам да склянкам волшебным смерть свою хоронят. Ни старость их не берет, ни болезни. А Кащей вдобавок всех обскакал - какой-то особенно хитрый способ выдумал, путами чародейскими ту иголку с телом своим связал. Так что он не просто бессмертный - а самый бессмертный из всех. Хоть дотла его сожги - мгновенно в прежний вид вернется. Да еще все силы его телесные возросли тысячекратно - булатный столб в узел завяжет, птицу на лету обгонит…

- Так вот оно в чем дело… - присвистнул Яромир. - Да уж… Я, конечно, догадывался, что здесь что-то такое… Ладно, а в чем подвох?

- Какой подвох?

- Если б в этом способе никаких подвохов не было, им бы все колдуны поголовно пользовались, - спокойно пожал плечами волколак. - Да и вообще - в чернокнижии куда ни плюнь, так везде какая-нибудь каверза таится. За все платить приходится.

- Правильно мыслишь, перевертыш… - мурлыкнул Баюн. - Есть подвох, и немалый. В волшбе даром ничего не дается. А черное колдовство - самое каверзное, самое подлое. Дает щедро, а отнимает еще щедрее… Немногие на такое решаются - душу свою отдельно от тела держать. Тяжело это, тяжело и болезненно - самое себя в клочья разрывать. Это означает перестать быть собой, утратить человечность, превратиться в чудовище - бездушное, бесчувственное, бессердечное. Будешь хоть и живой… но все равно что мертвый.

- Не всякий решится, - криво усмехнулся Яромир.

- Не всякий. Вот Джуда-колдун тоже такое себе наколдовал по кащееву примеру - но осторожненько, с оглядкой. Он не всю душу припрятал, а только частицу малую - оттого убить его все же можно, хотя и очень непросто. Да и стареть он по-прежнему стареет… хотя и медленней раз в десять. Однако ж зато и нрав у него прежний остался - злонравный, жестокосердный, на сласти телесные падкий… но он и раньше таким был. Каким Джуда прежнюю жизнь жил, таким же и нынешнюю живет, ничуточки не изменился.

- А Кащей, значит, не побоялся целиком…

- А чего ему бояться? Кащей - он непрост, непрост… Как и я - единственный в своем роде. Батюшка у него - Вий Быстрозоркий, демон подземный. А матушка - Жива Красопаня, богиня небесная. Бессмертным-то он и раньше был - с такими-то родителями! Да вишь, мало ему показалось, пожадничал, решил вообще от всех возможных бед уберечься, вот и отковал себе иголочку волшебную… Так что теперь он бессмертный из бессмертных, неуязвимый из неуязвимых - на всем белом свете нет ему ни преград, ни соперников. Один-единственный остался способ ему навредить - та самая иголка. Правда, сил на некоторое время можно лишить - чарами особыми - да только это ненадолго. Убить ведь все равно не выйдет - полежит Кащей некоторое время бессилком, оклемается, да и встанет таким же, как был. А коли ему воды дать напиться - так и еще раньше подымется. У воды мощь великая, животворящая…

- А на дуб-то зачем эту иголку повесил? Лучше б под подушкой держал…

- Да нет, не лучше. Остров Буян - средоточие волшебства, одно из последних Дивных Мест. Там эта иголка сильней всего действует, от камня Алатыря мощь берет неисчерпаемую. Оттого-то Кащей столь силен, оттого и возрождается с такой прытью. Еще действеннее было бы разве что в самом Ирие, да только туда Кащею путь заказан…

Яромир помолчал, задумчиво жуя травинку. Иван тоже молчал, жалобно глядя на друга-оборотня - сам-то он даже не пытался понять, о чем рассказывает всезнающий кот, понадеявшись на куда более сметливого товарища. У того опыта жизненного больше, да и голова лучше работает…