выиграл клан, заполучив себе свою Говорящую с Небом. Заполучил ту, кто говорит ему, что можно делать, а что нельзя?

Ладно бы это были советы о том, как стать Небесным Воином или… Но это… Это…

Ему на глазах у подчинённых указали его место, так, как он сам делал не раз с провинившимися. Его…

Глава клана Небесного Мада не удержал свою звериную часть, позволил ей вырваться наружу. Не только гневным рыком, не только злобным оскалом, но и частью его мощи, мощи главы второго по силе клана Поднебесной Империи.

Мир расколол звон лопнувшей струны, выпуская гнев главы Небесных Мадов.

— Глава! Господин! Старший!

Несколько криков слились в один, когда телохранительницы Говорящей с Небом рванули вперёд. Видимые и невидимые, не ожидавшие нападения от своего главы, они сделали то единственное, что успевали — закрыли свою госпожу телами, Духовной Защитой и стихией.

От главы Мадов одновременно со звуком во все стороны рванула волна силы, коверкая мир, разрывая его своей мощью. Духовная сила, стихия, проявление сути стихии, духовный удар, давление души Повелителя Стихии десятого испытания, всё это вырвалось из его тела.

Его сила корёжила каменные плиты, делала воздух ядовитым, наполнила его тысячами бритвенно острых пылинок, что вспарывали доспехи телохранительниц словно бумагу, расчерчивая их тела кровавыми линиями.

Те успели встать в три ряда, подпирая друг друга уже своей, тоже выпущенной на свободу силой. Никто не успел исполнить ни единой техники, так быстро всё случилось.

Но они выполнили свой долг.

До Лейлы докатилась лишь сотая часть выплеснутой главой Мадов силы, если не меньше. Волна воздуха рванула её платье, накатило мгновенное головокружение, а три бритвенно острые крупинки распороли коврик, на котором она медитировала.

— Глава! Господин!

Глава Мадов через вдох сумел подавить свой гнев, втянул в себя свою силу, стиснул зубы, оглядывая раненых подчинённых, сквозь зубы прорычал:

— Р-разошли-ись.

Телохранительницы мгновение помедлили, а затем, помогая раненым, выполнили приказ, открывая сидящую за их спинами невозмутимую Говорящую с Небом, которая сейчас подняла отсечённый силой главы Мадов лоскут коврика и… с интересом его разглядывала.

Глава Мадов внезапно ощутил давно позабытое чувство — холодок в животе. Он только что ошибся. И чудо, или пригляд Неба, что ни одна из проявленных частиц его стихии не попала в Говорящую. Она всего лишь… Что бы он делал, если бы ей рассекло щеку или, что намного хуже, оторвало руку, он даже не представлял, как не представлял и каким бы было наказание Неба.

Но…

Но он хочет увидеть своими глазами, за что он только что заплатил одним из многообещающих талантов, что всё таки получил его клан и чем может быть возмещено его сегодняшнее унижение.

Глухо, с трудом узнавая свой голос в этом низком рычании, словно он наполовину обратился в звериную ипостась, глава процедил:

— Через неделю в долине Алой Ар-рники будет собр-рано десять тысяч стр-ражей армии Предела клана. У старейшин давно имелись планы выкопать там озеро, чтобы оживить торговлю для простых идущих в тех краях. Думаю, создать озеро за один день с помощью десяти тысяч стражей и одной Говор-рящей будет интересней, чем скучно потратить на это десять лет и усилия многих тысяч наёмных работников. Я пр-рав?

Лейла помедлила, разжала пальцы, проследив, как кусок коврика свалился ей на колени, и только потом подняла взгляд на главу Мадов.

— Да, это будет интересно. Но всего один раз.

* * *

— Лир, опустись, дело есть.

Лир хмыкнул под нос, но просьбу выполнил, заставил меч снизиться, нырнуть под кроны деревьев и замереть рядом с Самумом.

— Слушаю.

— Помнишь странную проверку, когда мы здесь только оказались?

— Возраст, талант и Возвышение? Не назвал бы её странной.

— Нет, я про вопросы о фракции, к которой мы относимся.

— Тоже не вижу ничего странного.

— Ну да, — покачал головой Самум. — Как скажешь. А помнишь тех наёмников клана Эрзум, что ударили во фланг сектантам в позапрошлой битве?

— И этих помню. Давай ближе к делу, я, вообще-то, занят.

— Дальше нужно показывать. За мной, занятой ты наш.

Самум прыгнул на свой меч и рванул по лесу, с каждым вдохом набирая ход и даже не проверяя, собирается ли Лир следовать за ним.

Сам Лир покачал головой, но всё же отправился следом за товарищем. Лететь пришлось долго, сначала вдоль озера, затем прочь от него, в левую часть долины.

Наконец, Самум замедлил ход, вильнул влево, вправо, словно сам забыл куда нужно дальше, рухнул вниз.

Через три вдоха Лир приземлился рядом с ним.

Могилы. Три могилы, сложенных из грубых камней. И всё бы ничего, если бы не три детали.

Во-первых, место захоронения всех идущих Империи находилось совсем в другом месте, за пределами долины битв. Во-вторых в изголовье каждой из могил был вбит меч. В-третьих на плоском камне у каждой могилы было выбито имя и ранг. Орденский ранг.

— Хочешь сказать, — медленно проговорил вслух Лир, — что эти наёмники из Ордена Небесного Меча?

— Я хочу сказать, что их при мне старейшины называли не только наёмниками, но и преступниками, которые отбывают наказание. А ещё хочу сказать, что здесь всегда — всегда! — сражаются только выходцы из Второго, а значит…

Лир продолжил за него:

— А значит, они просто не могут быть преступниками. У них не было возможности нарушить законы Империи, если только они не бежали с Поля Битвы. Но орденцы Небесного Меча, которые испугались сражения с сектантами?

— Глупость, да? Ну, тебе, когда-то Гарой и приглядывавшему за ними, видней.

Лир качнул головой:

— В этом нужно разобраться.

Самум жестом обвёл могилы:

— Разбирайся.

— Здесь то что я могу разобрать? — поразился Лир. — Имена мне незнакомы, ты сам должен понимать, что я не так долго пробыл в землях Ордена, а по тем наёмникам сразу можно сказать, что они не таланты этого поколения, скорее, предыдущего. Это нужно разбираться не здесь. И вообще, причём здесь я? Это ты ищешь своего названого брата.

— А ты нет?

— Нет. Он мне вообще никто.

Самум не растерялся ни на миг, широко улыбнувшись, просто сказал:

— Тогда помоги мне. С ними. Разве из всех добродетелей ты не ценишь больше всего верность?

Лир перевел взгляд на могилы и, помолчав, негромко выговорил:

— У меня нет твоего таланта располагать к себе людей, как я тебе помогу?

— Это не талант, просто улыбаться