Я опустилась рядом с ним, стараясь не обращать внимания на сковывающий тело и леденящий душу холод.

Дэйн повернулся, и я вздрогнула, увидев его глаза, какие-то погасшие и безжизненные.

— Что случилось? Почему тут… так? — Я развела руками.

Капли дождя стекали по его волосам, лбу, щекам…

— Прости, — сказал Дэйн тихо. — Сегодня у меня нет настроения.

— Почему?

Я опустила глаза, глядя, как аксал осторожно слизывает дождевые капли с его пальцев.

Я думала, что хуже не может быть. Но я ошиблась. Потому что Дэйн вдруг произнёс такое, от чего я оцепенела и телом, и душой.

— Сегодня — наша с тобой последняя ночь.

Я вздрогнула и подняла голову, наткнувшись на необыкновенно серьёзный, печальный взгляд Дэйна.

— Что?.. Что ты такое говоришь?

— Я больше не приду. Никогда, Ро.

Я схватила его за руку, даже не замечая, что впиваюсь выпущенными когтями в его ладонь.

Я хотела сказать, что это неправда. Хотела сказать, что не отпущу его. Я хотела сказать… Я так много хотела сказать. Но почему-то не сказала. Только сидела, вцепившись в его руку, чувствуя, как по пальцам течёт что-то горячее…

Его кровь.

— Я приходил, потому что был нужен тебе. Ты и сама знаешь это. Теперь же… Я не приду, потому что я тебе больше не нужен.

— Нужен… — прохрипела я. — Дэйн…

Он притянул меня к себе, прижал и, обхватив ладонями лицо, прошептал, касаясь тёплым дыханием моих заледеневших губ:

— Нет, Ро. Теперь я тебе не нужен. Пока я с тобой, ты будешь стоять на месте, а ты должна двигаться вперёд. Вперёд, Ро. Вперёд, моя маленькая волчица.

Я не успела ответить — Дэйн поцеловал меня. Горячо и жадно, так, что всё тело вмиг согрелось. И даже струи обжигающе ледяного дождя, хлеставшего по щекам, не могли охладить жар, возникший глубоко внутри и проникнувший в каждую капельку крови.

Я забыла обо всём, прижимаясь к Дэйну, и в какой-то момент оказалась у него на коленях. Не знаю, куда делся аксал. Не знаю, куда делся весь мир, и почему дождь вдруг из холодного стал тёплым, а моих волос коснулся луч солнца…

Я ничего не знаю. Я знаю только, как ласковы были руки Дэйна, обнимающие мои плечи, как горячи были его губы, целующие мои, как прекрасна музыка, звучащая вокруг и внутри нас, и как не хотелось, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.

Но это закончилось.

Дэйн перестал целовать меня и отодвинулся, заглядывая в глаза. И луч солнца, который секундой раньше касался моих волос, вдруг осветил его лицо… И я застыла, внезапно осознав…

В его глазах, вокруг зрачка, кружились и вспыхивали ярко-жёлтые искорки. Совсем как мои.

Какая же я была глупая!

Сон… Только самые талантливые маги Разума умеют ходить по снам. Я ведь сама читала эту фразу в пособии! Я ведь знала это, всегда знала!

Сон — проводник. Как я могла думать, что Дэйна не существует, что он — порождение моего сознания? Как?!

Только если…

Только если он сам хотел, чтобы я так думала.

— Прости, Ро, — сказал Дэйн серьёзно. — Когда-нибудь ты всё поймёшь. И знай — я никогда не лгал тебе. Так же, как и ты мне.

Я хотела сказать всё, что думаю о его поведении, но не успела — Дэйн наклонился и, легко коснувшись моих губ своими, прошептал:

— Прощай, моя любимая волчица.

Я схватилась за его рубашку изо всех сил, намереваясь держать и не отпускать, но… он просто исчез.

Исчез!

Растворился, будто бы и не было никогда Дэйна, который ждал меня на берегу этого озера. Который находил правильные слова. Благодаря которому я всё-таки смогла превратиться в волчицу…

И я расхохоталась. Я хохотала так, что слёзы выступили на глазах. Никогда в жизни я так не хохотала.

А потом я побежала. Быстро, как молния, не обращая внимания на мелькающие вокруг стволы и кроны деревьев, уже на бегу превращаясь в белую волчицу и пытаясь сделать только одно — нащупать Разумом маленькую ниточку, которая бы привела меня к Дэйну.

И я её нащупала.

Любой маг Разума, побывав в чужом сознании, оставляет там след. А Дэйн в моём сознании наследил основательно. И я, нащупав эту ниточку, рванулась вперёд, чувствуя, как подбираюсь всё ближе и ближе к его сознанию…

Пока вдруг не наткнулась лбом на прозрачную, но от этого не менее крепкую стену.

Я зарычала и прыгнула на неё.

Удар.

Прыжок.

Удар.

Ещё прыжок.

Удар, и кровь, полившаяся из рассечённого лба.

Самый сильный за всю историю Эрамира маг Разума…

Я вновь расхохоталась.

— Они ведь имели в виду тебя, Дэйн! — закричала я, ударяя лапой в стену из чистой магии Разума. — Именно тебя! Это ты написал моё пособие! Это ты разработал заклинание для Элли! Это ты переписывался со мной!

Удар. Стена даже не дрогнула. Я зарычала от бессильной ярости.

— Теперь я понимаю, почему не догадалась раньше. Только сильнейший из двух магов Разума может обмануть другого. «Теперь я тебе не нужен!» Да как ты смел сказать такое, Дэйн! «Я никогда не лгал тебе!» Да как ты…

Я зарычала, с удовлетворением замечая, что по стене пошла небольшая рябь, будто по воде во время сильного ветра.

— Клянусь, когда-нибудь я взломаю твой блок. Даже не надейся, что я оставлю эту затею. Клянусь, я взломаю! И проберусь в твой сон так же, как ты пробрался в мой!!!

Одно мгновение мне казалось, что там, за стеной, мелькнули, но почти тут же пропали, глаза Дэйна. А потом…

До боли знакомым почерком на прозрачной поверхности было выведено:

Последний урок

Ни к одному магу Разума нельзя пробраться в сон, даже к самому слабому, если он этого не хочет.

Стена, которую ты видишь — не только моя, но и твоя, Рональда.

И всё. И больше ни слова.

Я упала на землю, глотая горячие слёзы, и закрыла глаза, не в силах больше видеть стену, навсегда отделившую меня от Дэйна, и надпись, сделанную почерком того, которого я называла «невидимым учителем».

А потом я получила от него последний подарок — сон без сновидений, опустившийся и накрывший меня, словно мягкое одеяло.

Глава 5

Рональда