который борется за эти рынки». Экономические трудности Германии будут возрастать, говорил Гитлер, «во-первых, потому, что с каждым годом мировая конкуренция будет усиливаться, а во-вторых, потому, что и сами другие государства индустриализируются, которым мы до сих пор поставляли продукцию, и потому, что дефицит сырья изначально ставит нас во все более неблагоприятное положение по сравнению с другими государствами и народами мира»[1279].

Примерно через две недели Гитлер повторил эти рассуждения в своем заключительном слове на Третьем имперском съезде НСДАП: «Мы, национал-социалисты, должны здесь немедленно выдвинуть возражение, что не промышленное производство является самым трудным для будущего европейских народов; гораздо труднее будет наращивание сбыта в ближайшие десятилетия. Настанет день, и мы зайдем в тупик, так как даже те страны, которые в настоящее время еще не совсем рассматриваются в отношении промышленного производства, будут постепенно настраиваться на индустриализацию. Вместе с тем эти государства не будут в состоянии удовлетворить свои потребности тут же, собственными народными силами. Таким образом, когда-нибудь наступит, по сути, уже ухудшение сбыта промышленной продукции, и оно будет увеличиваться до такой степени, что затронет уже не одно государство, а целый ряд государств в Европе. Совершенно естественно, что растущая конкуренция заставит эти государства постепенно применять все более разящее оружие. И однажды острота этой первоначально экономической борьбы сменится остротой меча»[1280].

Тезис о тенденции рынков к свертыванию не вытекал из соображений самого Гитлера, а был уже давно широко распространен в Германии. Он использовался теоретиками-экономистами различных школ и приверженцами противоположных политических убеждений для подкрепления своих собственных теорий. На рубеже веков известный экономист Вернер Зомбарт впервые сформулировал «закон убывающей доли экспорта»[1281]. В лекции, прочитанной в 1928 г., центральные тезисы которой он повторил в 1932 г. в популярной брошюре «Будущее капитализма»[1282], Зомбарт изложил взгляд, что «прогрессивная индустриализация аграрных народов» замедлит промышленный экспорт, «потому что младокапиталистические народы больше не будут удовлетворять свой спрос на промышленную продукцию в прежних объемах у старых капиталистических народов»[1283].

Фердинанд Фрид (псевдоним Фридриха Циммермана), главный представитель идеи автаркии, уже с 1929 г. отстаивал тезис о «свертывании рынков» в известном консервативном революционном журнале «Die Tat». Его книга «Das Ende des Kapitalismus» («Конец капитализма»), в которой собраны его статьи на эту тему, повлияла, как свидетельствует Отто Штрассер, на экономические позиции НСДАП больше, чем любая другая книга. Сам Гитлер также читал эту книгу[1284]. Фрид придерживался мнения, что было бы «наивным оптимизмом» полагать, что можно «продолжать увеличение импорта и экспорта до бесконечности». Напротив, товарообмен уже сейчас «сократился до минимума, потому что ни в странах-должниках нет товарного голода в отношении готовой продукции, ни в странах-кредиторах нет дефицита сырья. Одни больше не нуждаются в готовой продукции, поскольку теперь они оснащены для производства своей собственной продукции; другие больше не нуждаются в сырье, потому что никто не покупает переработанное в готовую продукцию сырье»[1285].

Марксистские теоретики, такие как Роза Люксембург и Николай Бухарин, также приводили доводы о том, что в результате сужения свободных рынков — в том числе из-за индустриализации бывших аграрных стран — усугубились сбытовые трудности и это якобы в конечном итоге неизбежно приводит к империалистическим войнам за обеспечение рынков сбыта[1286].

Эти теории не были лишены реальной основы. В послевоенный период не только усилился протекционизм, индустриализация за океаном (в Америке. — Пер.) привела к жесткой конкуренции на рынках, которые до войны обслуживались европейским экспортом. В результате падения цен на международных рынках со времен Великой депрессии в большинстве стран упали внешнеторговые квоты, т. е. доли внешней торговли в национальном доходе. «Это развитие, — отмечает Эккарт Тайхерт в своем исследовании «Автаркия и экономика больших пространств в Германии 1930–1939 гг.», — подтвердило пессимистические оценки способствующей благосостоянию функции глобального разделения труда не только в Германии». В Англии в 1925 г. Комитет Бальфура выступил против дальнейшей индустриализации колониальных стран, прямо ссылаясь на «закон убывающей доли экспорта» Зомбарта. Даже Кейнс использовал этот аргумент, который был «жадно подхвачен в Германии»[1287], в своем прогнозе развития «условий торговли» для промышленно развитых стран.

В нашем контексте важно, что теория «свертывания рынков» играла центральную роль в экономическом мышлении Гитлера и настойчиво отстаивалась им как во «Второй книге», так и в многочисленных речах с 1927 по 1937 г. Без понимания значения этого тезиса для экономического мышления Гитлера не могут быть поняты ни его концепция автаркии, ни его концепция жизненного пространства в их внутренней связи. Поэтому мы хотим привести ниже подробные цитаты, сначала из «Второй книги» Гитлера: «Рынок сбыта в сегодняшнем мире не безграничен. Число стран, активно занимающихся промышленностью, постоянно растет. Почти все европейские народы страдают от недостаточного и неудовлетворительного соотношения их земель к численности населения и поэтому зависят от мирового экспорта. В последнее время к ним присоединился Американский союз, а на востоке — Япония. Тем самым начинается сама по себе борьба за ограниченный рынок сбыта, которая будет становиться все более ожесточенной, чем больше будет число стран, активно развивающих промышленность, и, наоборот, тем больше будут сужаться рынки сбыта. Ибо в то время как, с одной стороны, увеличивается число народов, борющихся за мировой рынок, сам рынок сбыта постепенно уменьшается, отчасти в результате самоиндустриализации за счет собственных сил, отчасти за счет системы филиальных предприятий, которые все больше и больше создаются в таких странах из чисто капиталистических интересов. Чем больше сугубо капиталистические интересы начинают определять сегодняшнюю экономику, в особенности чем более решающее влияние приобретут здесь прежде всего общие финансовые и биржевые аспекты, тем больше будет распространяться эта система учреждения филиалов, а вместе с ней и индустриализация прежних рынков сбыта… искусственно и, в частности, ограничивая экспортные возможности европейских метрополий. Но чем больше будут нарастать трудности со сбытом, тем ожесточеннее будет борьба за оставшиеся [рынки]. И если первое оружие этой битвы зависит от ценообразования и качества товара, с помощью которых пытаются обоюдно уничтожить друг друга через конкуренцию, то последнее оружие здесь в конечном счете заключается в мече. Так называемое экономическое завоевание мира могло бы иметь место только в том случае, если земля состояла бы только из аграрных народов и имела бы один единый экономически активный народ. Но поскольку все великие народы сегодня являются индустриальными народами, то так называемое экономически мирное завоевание Земли — это не что иное, как борьба с помощью средств, которые будут мирными только до тех пор, пока более сильные народы будут считать, что, используя их, они смогут победить, то есть, другими словами, на самом деле смогут, используя мирную