Буквально сразу же обзор мне загородили две человеческие ноги, закрытые воронеными пластинчатыми поножами, на голову обрушился тяжелый удар… И сознание мое померкло…

* * *

Я пробудился от чувства холода. Издав мученический стон и опершись на руки, я попытался приподняться с ледяного пола, но тут же рухнул обратно.

– Моя голова… – охнул я, обхватив обеими руками грозящую расколоться черепушку. Так плохо мне еще никогда не было… Даже после самой знатной пьянки, приключившейся на совершеннолетие Вельда…

Но ладно голова, внутри которой словно бьют молоты, с этим еще можно смириться и как-то бороться. Мутит-то меня как… Со страшной силой. Вдобавок ощущается чудовищная слабость, а неясная картинка перед глазами скачет туда-сюда как оглашенная, то приближаясь, то резко удаляясь.

– Этого бросьте сюда, – распорядился кто-то сухим голосом. – И возвращайтесь на свои места. У нас могут быть гости.

По полу гулко затопали, заскрипело железо, и все стихло. А затем все тот же неизвестный спросил:

– Уги, тело моего бывшего ученика уже доставлено в заклинательный покой?

– Угум, – прозвучало в ответ. Кто-то грузно протопал по полу.

Собравшись с силами, я приподнял голову, повернул ее в другую сторону и с невероятным облегчением опустил ее обратно на каменную плиту. Главное сделано – теперь я вижу говорящих. Хотя и смутно… Да и скачут они перед глазами, как блохи…

Посреди огромного зала приснопамятной подземной темницы, освещаемой лишь неярким светом стоящей на полу масляной лампы, обретался темный маг. Тот самый, который быстро доказал мне, что обычный человек супротив Одаренного не представляет ровным счетом ничего… Капюшон своей хламиды он скинул, обнажив полностью лишенную волос башку. У темного не было не то что усов или бороды, но даже бровей! Вкупе с вытянутой рожей и выделяющимся на ее фоне горбатым носом, похожим на клюв хищной птицы, это придавало его облику особенно отталкивающий вид. А опоясывающая его голову, подобно какой-то короне, вязь угольно-черных рун очарования нисколько не добавляла. Но, если брать в целом, выглядит он как обычный человек. В отличие от второго, который явно не людского происхождения… Ибо невозможно себе представить существование таких громадных людей – ростом под девять футов. Настоящий великан! Кажущийся, несмотря на свой чудовищный рост, приземистым из-за необыкновенной ширины плеч, огромных рук, свисающих чуть ниже колен, мощных столбов-ног и брюха впечатляющих размеров. А дополняют его облик косматая башка, маленькие глазки, выглядывающие из-под кустистых бровей, заросший щетиной подбородок. И все это при полном отсутствии шеи… Просто очаровашка. Весом, наверное, под две тысячи фунтов. И будто мало ему чудовищного размера кулачищ, так он еще таскает короткую палицу на широком кожаном поясе. А сам обряжен в короткие холщовые штанишки, и это вся его одежда.

– И запор на решетке согни, – велел темный своему то ли помощнику, то ли слуге, а может, и вовсе еще одному ученику.

– Угум, – опять прогудел гигант, будто не зная других слов. Подойдя к одной из камер, он схватился своими ручищами за запирающий ее запор-засов. Металл издал протяжный стон и изогнулся, намертво блокируя запирающий механизм решетки.

А темный маг, усмехнувшись, поведал кому-то лежащему в той камере:

– Все же известная поговорка о том, что сколько не убегай, сколько не прячься, а конец все равно один, определенно верна… Не правда ли?

Напрягши зрение, я узрел… Пройдоху! Вроде как и не пострадал особо. Разве что разоружен и раздет. Но почему темный говорит о том, что он убегал и прятался?!

– А ты, я смотрю, и в самом деле крепкий парень, – неожиданно темный обратил внимание на меня. – Невероятно быстро очухался… После ветряной карусели.

– Чтоб тебя кто-нибудь на ней покатал! – не сдержавшись, выплюнул-выговорил я.

– Нет уж, обойдусь! – искренне расхохотался он.

– Ничего, все равно наступит время и тебе придется поплатиться за все, – с намеком пообещал я.

– Надеешься на подмогу, которая спешит вам на выручку? – с любопытством посмотрел на меня маг и добродушно улыбнулся: – Зря. Для тебя она уже ничего не изменит. Предположим даже, что имперские власти на такой случай держат наготове целый отряд… Что маловероятно, но пусть. Неужели ты думаешь, что они перенесутся сюда по воздуху? Нет, им придется ножками топать. Ночью, через непролазные болота. Это даже с помощью опытного проводника сделать непросто. Так что как минимум до утра время у меня есть. А потом я покину сию обитель, оставив после себя полноценного лича и пару-тройку уникальных упырей, каковые не полностью утратили человеческую память и могут пользоваться оружием. Устроим моим гонителям теплую встречу.

– Ничего у тебя не выйдет! – выдохнул я, прекрасно поняв намек на то, кого он видит в роли упырей.

– А в отношении тебя, милая, у меня особенно интересные планы, – видимо исчерпав свой интерес ко мне, подошел к другой клетке темный и слащаво ухмыльнулся: – Есть у меня один хороший знакомый, который питает определенную слабость к плененным боевым магессам… Хе-хе… Думаю, мне удастся немало стрясти с него за новую игрушку… А то старые он уже все переломал… Хе-хе…

Извернувшись, я посмотрел туда и скрипнул зубами. В клетке, располагающейся через одну от моей, находилась Линда, сидящая на каменном полу в одних панталончиках и узком лифе. Девушка плакала… Сидела, обвив руками согнутые в коленях ноги, и, медленно покачиваясь вперед-назад, беззвучно плакала… Слезинки одна за другой выкатывались из ее глаз и, скользнув по проторенным их предшественницами мокрым дорожкам, падали на пол…

Линда, похоже, полностью погрузилась в переживания и вообще ничего не замечала, глядя в никуда до предела расширившимися глазами. Она никак не отреагировала на высказывание темного мага. Раздраженно скривившись, тот отошел от ее клетки, огляделся и, кивнув своим мыслям, сказал:

– И насекомое еще выпусти, Уги. Пусть присмотрит здесь за порядком. Хоть какой-то выйдет прок от создания Мооса.

Я совсем не удивился, когда великан издал пресловутое «угум» и отправился исполнять приказ хозяина. А сам маг прошествовал к выходу из подземелья. Не к лестнице, по которой я сюда однажды попадал, а к темнеющему вдали проходу.

Уги же тем временем, ничуть не убоявшись, отпер клетку с богомолом. Когда тот, щелкая жвалами, метнулся было вперед, он издал угрожающий утробный рык и пригрозил ему снятой с пояса палицей. Богомол, оценив размеры дубины и прикинув, что станет с его маленькой головкой, если великан приложится к ней своим немудреным оружием, впечатлился, замер и трещать-верещать перестал.

– Угум, – удовлетворенно проворчал великан и, подняв с пола большую масляную лампу, освещавшую подземный зал, потопал вслед за своим хозяином. Только большая, набранная из толстых дубовых брусьев и окованная железными полосами дверь глухо бухнула за ним. Лязгнул металл…

Будто только этого и дожидавшийся, богомол мгновенно сорвался с места и бросился ко мне. Узнал, похоже, тварюга, того, кто его на одну конечность окоротил… Хорошо, я успел откатиться к стене и эта мерзость, негодующе стрекочущая, не успела схватить меня своими длинными лапами. А дотянуться до самой стены гигантское насекомое не смогло. Меж прутьями клетки пролезала лишь узкая часть хватательной ноги, примерно до уровня бедра.