– Почему?

– Только через семь с половиной минут.

– Почему только через семь с половиной минут? – не понял Иван Петрович.

– Именно к этому времени наша вакцина должна уничтожить эти мерзкие бациллы криминально-киллеровского происхождения. А пока я вам должен напомнить о самом главном и плохо переносимом факторе, который вы, земляне, почему-то переносите с большими потрясениями, депрессиями и, самое неприятное, с сильными изменениями своей земной потенции… Мне кажется, что это влияние, особенно у вас в России, спонтанно мыслящих и очень религиозных, хотя и великих мужей. Таких, как Ломоносов, Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Гоголь, Пастернак, Есенин. Мужей, прилипающих и губящих себя чарами одной дамы. Надо в этом смысле легче жить, дорогой Иван Петрович. Не думать о том, что женщины любят вас меньше, чем вы их. Главное – движение животворящей энергии солнца и плоти. доходящих до оргазма космических преобразований и девственных модуляций атомных переходов. Учитесь жить у Сократа, Иван Петрович, Македонского, Коперника, Галилея. В конце концов, у вашего Ивана Грозного, у которого было около полутысячи наложниц.

– О каком главном факторе, капитан Круз, вы хотели мне напомнить? – перебил его Иван, не выдержав абстрактных рассуждений. – Скажите, пожалуйста, я что-то запамятовал, о чем речь? Может, я очень волнуюсь перед вылетом, из головы выскочило.

– Вы должны раз и навсегда запомнить, дорогой следопыт: ваше присутствие в организации УРИТО – Управление по развитию интеллектуально-творческого общества – обязательно и непременно. Обязательно, всегда и на долгие годы. И это не должно зависеть от вашего общего состояния, погоды и прочих обстоятельств. Вы должны быть по первому зову в том гареме, куда вас определят. Таков закон планеты.

– И как часто потребуется мое присутствие?

– Это не присутствие, уважаемый. Это работа. Горячая, темпераментная, сладострастная. Это великая творческая сублимация взаимной эротики духа и тела. А мы, в свою очередь, поставим вас на полное обеспечение и обслуживание вашей персоны. И вы будете у нас не только в качестве космического следопыта – конечно, это самое главное условие вашего присутствия на нашей планете, – но и в качестве полнокровного мужчины с удивительным потенциалом солнечного света.

– Справлюсь ли я, уважаемый капитан Круз? У меня много специальностей, но в гареме я буду работать впервые.

– Судя по составу крови и русской живучести один рабочий день в неделю в гареме для вас семечки. Но так решило единое правительство планеты. Вероятно, они пожалели вас, учитывая ваши поисковые способности и творческую индивидуальность вашего монадо. Ну что ж, поздравляю с решением правительства, – Круз глянул на часы и, убедившись в том, что семь с половиной минут истекло, протянул руку Ивану. Затем он снял маску с лица и, что-то сказав одноглазым карликам, предложил Ивану пройти на корабль.

Первый салон космоплана напоминал земляничную поляну: и по запаху, и по цветам, и по ягодам, и по размерам. Он был сильно освещен теплым желтоватым светом, идущим со всех сторон помещения, а сверху, примерно на высоте пяти метров, висело огромное золотое кольцо, напоминавшее солнце, в центре которого сидел крупный говорящий попугай.

– Мы находимся на планете Земля, – сразу сообщил попугай. – На Земле нет совести, солнечной родниковой воды, искренности, любви, веры и верности Создателю.

«Неправда!» – хотел возразить Иван, но, подумав о том, что родника мудрости, связанного с космосом, и в самом деле теперь нет, промолчал.

«Но почему об этом знает даже попугай, а миллиарды людей живущих на Земле, не знают или не хотят знать?!» – подумал он.

А горластый попугай, нахохлившись и распушив перья, продолжал возмущаться: «Планета Земля наполнена развратом и лицемерием. В Париже – сексодром, а в Москве – Садовое кольцо и повсюду ночные бабочки».

– Молодец, попа, – похвалил неугомонного крикуна Виссарион Круз. – Ты, попа, которая все чувствует, понимает, вовремя успокаивает, а главное делает информацию доступной для всего экипажа, – он протянул, попугаю горсть прошлогодней клюквы, которую птица тут же съела. – Ешь-ешь, не бойся… Бациллы преступного предпринимательства на попугаев пока не действуют. Они действуют только на хищников, которые едят друг друга. Можешь и листья съесть, сорванные на Земле.

– Откуда у вас такое чудо? – поинтересовался Иван Петрович, глядя на попугая. – Он говорит такие прописные истины, но с такой мхатовской дикцией, как будто у Станиславского учился.

– И, по-моему, был бы неплохим учеником, – пошутил Виссарион Круз. – Чутье на правду и ложь у него врожденное.

– Можно его погладить?

– Конечно. – Иван погладил попугая и был удивлен его птичьей лаской и добрым присвистыванием. – Мне его подарили люди из другой Галактики, жители красивейшей планеты «Медведь». Я не знаю, как она у вас называется, а мы знали ее как планету ужасов и жутких потрясений между богатыми и нищими. Она раскололась точно так же, как может расколоться ваша паршивая Земля, – от социальных распрей, раздела полезных ископаемых и планетных пространств.

– Не говорите так! – неожиданно почти выкрикнул Иван Петрович и, раздраженно цыкнув на птицу, прошел в другой отсек корабля. – Земля еще не раскололась, капитан Круз! Исчезают люди на ней, дающие ей жизнь, хотя губители процветают!

– Вы имеете в виду, приматов, лишенных самых естественных человеческих качеств, без души и примитивного интеллекта? То есть гоминидов животного происхождения?

– Можете называть их, как угодно, но они процветают, хотя гибель их неизбежна. Иначе погибнет планета. Я уверен, что люди, души которых связаны с космосом, еще не исчезли совсем и, может быть, никогда не исчезнут. Вся надежда на них.

– Очень и очень сомневаюсь в подобном развитии ситуации. Не нервничайте, Иван Петрович, и не раздражайтесь по поводу старого развалившегося корыта, каким является ваша современная Земля, чем-то похожая на потухшую планету «Медведь». Посмотрите лучше, какие прекрасные женщины работают в моем экипаже. Пока они мои во всех отношениях, а завтра могут быть вашими. Одна из них штурман. Зовут ее Шаганэ. Направление ее астрономических данных и чутье на комфортное движение безупречны. Другая – механик по имени Коссиопея, а третья отвечает за стерильность корабля и высокую потенцию всех членов экипажа. Зовут ее Ну. Еще раз напомню – все эти женщины, уважаемый Иван Петрович, могут быть вашими, потому что они приглашены из «гарема». После окончания полета они вернутся обратно в свою обитель и будут продолжать род нашей планеты. На корабль они попали благодаря интеллектуальному конкурсу и большому желанию быть с мужчиной по имени Виссарион Круз! А это кто такой, дорогие дамы? – вдруг громко спросил он у женщин, сидящих на откидных креслах стерильно ухоженного космоплана.

– Наш интимный Бог. Наш великий капитан, – ответили дамы почти хором на чистом русском языке, а потом игриво защебетали на языке родной планеты.