– Меружан убит, нужна перегруппировка! – кричал Васак на растерянного генерала, отвечающего за управление войсками на поле боя. – Я назначаю тебя командовать отрядом. Давай сигналы «Отход» и «Сбор»!

Гибель армянского военачальника внесла неразбериху среди его офицеров и солдат. Больше всех свою лепту в эту неразбериху вносил Васак, но, как министра и лицо, приближенное к царю, его боялись и слушались. Легкая армянская конница снова растворилась в горах, а римские легионеры с трудом приходили в чувство, так и не понимая, что же произошло. Лукулл, избежав гибели, не смотрел в глаза своим легатам. На летучем совещании он приказал выслать разведчиков в горы.

– Легат Секстилий! – сказал он. – Поручаю тебе и твоим воинам мою охрану!

Немного потрепанная римская колонна, чуть было не разбитая горсткой храбрых воинов, снова двинулась в путь.

Колонна главных армянских сил выдвигалась к Тигранакерту, но из-за громоздкости и слабой управляемости, шла медленно и растянулась на большое расстояние. По пути движения приходилось ждать пополнение – подразделения областей, городов, общин и племен, которые присоединялись к колонне царя, – и общая неорганизованность сильно тормозила движение армянской армии. Тигран очень переживал гибель Меружана, похороны которого устроил с великими почестями.

– Как могло случиться, что Меружан погиб? – вопрошал он.

– Государь, он смело ринулся в бой и храбро сражался, но силы были неравны, – отвечал Васак.

Меружан был опорой царю двадцать пять лет, они дружили, ему Тигран мог поручить любое задание, которое другие могли посчитать невыполнимым, и старый воин всегда справлялся с поручением с честью.

– Где сейчас его отряд?

– Отряд находится в засаде на подступах к Тигранакерту.

– Это бесполезно, отозвать! – Тигран не скрывал своего раздражения. – Отписать всем царям зависимых от меня государств: немедленно направить свои войска к Тигранакерту, лично возглавив их. Не забудь вызвать отряд от арабских племен!

Васак на своем коне поскакал выполнять приказ царя, а Тигран, удрученный, обеспокоенный и растерянный, сказал стоящему рядом Мамиконяну:

– Меружан мог бы пожертвовать собой, посчитав, что это принесет победу, но безрассудно он не рисковал никогда. Почему все раны на спине? Мамиконян, опроси его воинов, что же там было на самом деле.

Барабаны войны били все громче, возвещая о приближении беды и ниспосланного богами испытания армянскому народу. Римская колонна вышла к Тигранакерту. Лукулл в окружении легатов и помощников поднялся на холм, чтобы увидеть удивительный феномен – смесь греческого полиса и мирового центра Востока. Желто-золотой город купался в лучах солнца на фоне сказочно-красивых гор.

– Лициний, город Тигранакерт – один из богатейших на Востоке! – сказал Мурена.

Лукулл рассматривал великолепный город, защищенный с севера почти отвесными горами, а с остальных сторон – высокой крепостной стеной, за которой высились большой дворец, утопающий в садах, и цитадель, ощетинившаяся узкими бойницами, и молчал.

– Чтобы взять эту крепость потребуется много сил, а также талант полководца. – Мурена не унимался.

Лукулл смерил его взглядом с высоты своего величия и с улыбкой произнес:

– Хороший полководец поведет к победе своих воинов самой подходящей дорогой! – Потом помолчал и добавил: – Мурена, во-первых, у нас есть я! Во-вторых, наше преимущество – регулярная, хорошо обученная армия, которая четко управляется и имеет боевой опыт. Муштра, мой друг, делает чудеса. А в-третьих, как говорил грек Филипп II, отец Александра Македонского: «Самую неприступную крепость возьмет осел, груженный золотом».

– Проконсул, стену города огибают река с одной стороны и глубокий ров – с другой, – заметил легат Аппиус Клодий.

– Ну что ж, изменим русло реки, засыплем глубокий ров. Нам не в первый раз. Лагеря легионов поставим на расстоянии восьми стадий от города[29]. – Лукулл указал место.

Громко разносились команды римских командиров, легионеры устраивали шесть лагерей, перекрывали дороги, мосты и подступы к городу, выставляли дозоры и охранение. Каждый лагерь получал форум, рынок, святилище и госпиталь. Римские солдаты были воодушевлены. Еще бы! Перед ними богатейший город Востока, и каждый воин уже прикидывал, сколько земли и рабов он купит, как быстро расплатится с долгами.

Со стен города римлян рассматривали его защитники. Полководец Манкей, начальник гарнизона, умный и осторожный человек, уже ввел в действие план обороны. Население было оповещено, ворота наглухо закрыты, боевые расчеты заняли места на стенах и у бойниц, все склады взяты под усиленную охрану.

– Манкей, звезды не благоприятствуют нам, – говорил старик астролог Вараздат. – В городе оказались заперты до пятидесяти тысяч человек: солдаты, гражданское население, жрецы, ученые, греческие актеры. Что ты собираешься делать?

– Вараздат, мы будем обороняться сколь угодно долго: стены крепкие, дух воинов высокий, с продовольствием все в порядке, сады и огороды будут нас снабжать плодами, вода с гор поступает. Вряд ли ты ощутишь нехватку еды и воды, да и царь Тигран скоро подойдет с основными силами!

Римские легионы, построив лагеря и сторожевые укрепления, приступили к основной работе – осаде города. Эту работу они выполняли со знанием дела. Город был заблокирован, возводились валы, строились осадные башни на колесах, готовился таран для пролома в стене, на расстоянии одного стадия дежурили спешенная конница и пехота на случай, если ворота города предатели откроют изнутри, развертывались метательные машины, заняли позиции лучники и пращники.

– Предполагаю, что мы, римляне, здесь первые в череде будущих завоевателей, – говорил Лукулл, важно расхаживая по своему наблюдательному пункту.

Мудрец Полигистор произнес:

– Лукулл, армяне еще помнят невероятно тяжелый гнет со стороны персидских правителей. Персы сумели их захватить, когда они ослабли из-за межплеменной розни, но армяне упорно боролись за свою независимость. Сейчас они сплотились вокруг Тиграна II.

– Люди, Полигистор, всегда сплачиваются либо вокруг тирана, либо против врага, стадное чувство делает их братьями, но немного монет, и каждый будет драться за себя, – ухмыльнулся Лукулл.

– Они очень воинственны, и подчинить их себе будет сложно, – с ноткой нравоучения в голосе сказал Полигистор.

– Я обладаю силой: четыре легиона, много всадников, вспомогательные войска – всего шестьдесят тысяч человек! Это непобедимая армия, которую никому не удастся остановить.

Мудрец Дорилай спросил:

– Насколько острый твой меч?

– Ты о чем, Дорилай? – не понял Лукулл.

– Знаешь, император, однажды жрецы фригийского храма предсказали: кто первый вступит в город, будет их царем. Первым в город въехал на своей телеге крестьянин Гордий. Его и выбрали царем. Гордий привязал свою телегу к алтарю храма таким сложным узлом, что никто не мог его распутать. Оракул предсказал, что человеку, который распутает гордиев узел, покорится весь мир.