Но в 1831 г. Иерусалим перешел под власть более сильного правителя. Османский военачальник, выходец из албанских тюрок Мухаммед Али-паша, который разгромил армию Наполеона в Египте, после ухода французов сделался там правителем, фактически независимым от Стамбула. Он вынашивал планы по превращению страны в современное государство западного образца – жестко централизованное и обеспечивающее равенство всех граждан перед законом независимо от расовой и конфессиональной принадлежности, – модернизировал армию и к ноябрю 1831 г. уже обладал достаточной силой, чтобы вторгнуться в Палестину и Сирию и захватить эти провинции Османской империи. Это был поворотный момент в истории Иерусалима. Мухаммед Али контролировал Сирию и Палестину до 1840 г. За эти девять лет он успел воплотить в жизнь ряд своих модернистских идей, в результате чего жизнь Иерусалима кардинально изменилась. Сын Мухаммеда Али, Ибрагим-паша, назначенный правителем, сумел обуздать разбойников-бедуинов и пригрозил призвать их в египетскую армию. Он также ввел светскую судебную систему, которая фактически лишила полномочий шариатский суд. Зимми, таким образом, получили равные с мусульманами права на защиту жизни и имущества; христиане и евреи были представлены в меджлисе Иерусалима – совещательном органе при губернаторе города. Так в Иерусалим пришли отделение церкви от государства, администрация и суд, действующие независимо от религии.

Естественно, эти реформы столкнулись с противодействием – знатные семейства Иерусалима и местные сановники опасались утратить приобретенные за много лет независимость и привилегии. В 1834 г. взбунтовались вся Палестина и часть Трансиордании. На пять дней повстанцы завладели Иерусалимом, и в течение этого времени они врывались на улицы, громя и грабя лавки зимми. Для подавления мятежа Ибрагиму-паше пришлось привлечь силы всей его армии. Когда порядок, наконец, был восстановлен, египетское правительство продолжило реформы. В надежде внедрить современные промышленные методы Ибрагим-паша построил в Иерусалиме две первые ветряные мельницы. Зимми обрели новые свободы, в частности могли теперь строить и восстанавливать культовые сооружения, не прибегая к взяткам или подкупу.

Они тотчас же воспользовались этим правом. В 1834 г. многие христианские монастыри пострадали от подземных толчков, и монахам удалось сразу же их отремонтировать. Францисканцы, кроме того, восстановили монастырь Святого Спасителя, сильно поврежденный при последних смутах. С годами он разросся в огромный комплекс. Монахи теперь еженедельно раздавали пропитание примерно восьми сотням христиан и мусульман. Они же первыми организовали школу для детей христиан-арабов. В ней обучались чтению и письму на арабском, латинском и итальянском 52 мальчика из арабских семей, принявших католицизм; арифметика и естествознание в те годы еще не преподавались. Действовала также швейная школа для арабских девочек. В 1839 г. францисканцы сумели расширить свои владения в Иерусалиме, выстроив новый монастырь в мусульманском квартале Безета, все еще малонаселенном. Возведенная ими церковь Бичевания стала одной из первых христианских построек на Виа Долороза, которая за XIX в. постепенно сделалась новой христианской улицей.

Возможностью строить воспользовались и евреи. В 1834 г. Мухаммед Али пожаловал сефардской общине фирман на восстановление обветшавшей синагоги Иоханнана бен Заккая. Ашкеназская община, значительно увеличившаяся благодаря недавнему притоку польских иммигрантов, тоже нуждалась в новом здании для богослужений. В 1836 г. ашкеназы получили разрешение на строительство синагоги, иешивы и миквы (бассейна для ритуальных омовений) на том самом месте, которое они вынуждены были покинуть в 1720 г. Вся община с энтузиазмом принялась за строительство; и раввины, и учащиеся, и даже старики участвовали в рытье котлована и расчистке мусора. Одно крыло синагоги, получившей название Хурва, было закончено уже в 1837 г., и в нем прошла первая служба. Однако проект стал источником разногласий. Рабби Исайя Бардаки из Минска возражал против новой синагоги, считая, что место следовало бы использовать для постройки жилья – ведь около пяти сотен иммигрантов прибыли практически без имущества. В знак протеста он со своими последователями выстроил синагогу Суккат Шалом, необратимо расколов ашкеназскую общину. Это был лишь первый из многих эпизодов такого рода – на протяжении всего XIX в. еврейская община продолжала дробиться: сефарды противостояли ашкеназам, хасиды боролись с митнагдим[82], внутри этих больших групп возникали секты. Еврейский квартал был весь разделен на враждебные друг другу общины, группировавшиеся вокруг определенных раввинов, а зачастую также и синагог.

Казалось, чуть ли не всякое новшество в Иерусалиме обречено увеличивать разобщенность и соперничество, которые стали уже восприниматься как неотъемлемые свойства города. Мухаммед Али, добиваясь поддержки Запада, поощрял поселение в Иерусалиме европейцев, поэтому европейским державам наконец-то удалось создать в городе свою консульскую службу, появлению которой так долго сопротивлялось местное население. В 1839 г. в Иерусалим прибыл в качестве английского вице-консула дипломат Уильям Тёрнер Янг, и в следующие 15 лет в Святом городе открылись также консульства Франции, Пруссии, России и Австрии. Консулы стали важнейшим фактором в жизни Иерусалима, они помогли принести в город современную медицину, образование, технологии. Но каждый из них проводил свою политику, и это нередко порождало новые конфликты в уже разобщенном городе. Местные жители оказались втянуты в распри между европейскими державами. Так, Уильям Янг проявлял особый интерес к ашкеназской общине. Англия, подобно Франции и России, стремилась создать в Иерусалиме свой «протекторат», но за отсутствием в городе протестантов консул не мог взять их под свое крыло. А у европейских евреев не было своего зарубежного покровителя, и Янг постарался стать их неофициальным «патроном». Его вдохновляла тысячелетняя мечта – согласно предсказанию святого Павла евреи должны были перед Вторым пришествием обратиться в христианство, и среди английских протестантов многие верили, что им предназначено воплотить в жизнь это древнее пророчество, устранив тем самым препятствие для окончательного Искупления. В сентябре 1839 г. во многом благодаря стараниям Уильяма Янга, Лондонское общество по распространению христианства среди евреев (или просто «Лондонское еврейское общество») получило разрешение на открытие в Иерусалиме своего представительства, и в Святой город начали прибывать первые протестантские миссионеры. Но здесь их ожидали конфликты с более старыми христианскими деноминациями и с евреями, которые с неприязнью отнеслись к этой христианской инициативе.

Новые идеи продолжали проникать в Иерусалим. Этот процесс, стоило ему начаться, уже нельзя было остановить. В 1840 г. европейские державы вынудили египтян оставить Палестину и страна снова попала под власть Османской империи, однако о возврате к прежней системе не могло быть и речи. Модернизация коснулась и Стамбула: султан Махмуд II активно пытался централизовать государство и реформировать армию. Его Танзимат (свод законов) подтвердил расширение прав зимми, произошедшее при египтянах. Зимми не освобождались от налога джизья за защиту от внешних врагов, но пользовались большей религиозной свободой и по-прежнему могли строить и ремонтировать свои культовые сооружения без помех со стороны местных мусульманских властей. Теперь османы проявляли больше интереса к Святому городу, что было отчасти связано с усилившейся там активностью западных держав. Если до вторжения египтян главным городом Палестины считался Акко, то теперь Иерусалим стал постепенно занимать его место. По своему административному статусу это был, как и раньше, мутасаррифлик – нечто среднее между провинцией (эялет) и округом (санджак), – но в него входили санджаки Газы, Яффы и (до 1858 г.) Наблуса. В 1872 г. Иерусалим на короткое время получил самостоятельность – его правитель не подчинялся ни вали Сидона, ни вали Дамаска, а отчитывался непосредственно перед стамбульскими властями. Соответственно значимости росло и население города. В 1840 г. в нем насчитывалось 10 750 жителей, в том числе 3000 евреев и 3350 христиан. К 1850 г. евреи составляли в Иерусалиме большинство – их численность за десять лет почти удвоилась. Как видно из приводимой таблицы[83], эта тенденция продолжилась и в последующие годы: