себе. Посмотрел с сомнением и тоже выпил залпом.

— Ну ты влип, — отдышавшись, заявил Дерек.

— Михар нагрянул, — коротко пояснил Райтэн, устраиваясь в кресло, вытягивая ноги и прикрывая глаза.

Дерек сморгнул.

— А жениться-то зачем? — уточнил он, ничего не понимая.

Райтэн неопределённо помотал в воздухе рукой. Дерек верно расшифровал это как «ну, я просто взял и сделал, а то ты меня не знаешь?»

— А что Михар? — осторожно поинтересовался Дерек, оценивающе глядя на бутылку и гадая, не напиться ли прямо здесь и сейчас.

— Да вроде не против, — безразлично отметил Райтэн.

— Рассказывай, — подходя и садясь на стол, потребовал Дерек.

Райтэн рассказал, сперва в общих чертах, но Дерек потребовал подробностей. И ещё подробностей. И ещё более детальных подробностей.

Когда короткая беседа была, казалось, пересказана дословно и с описанием всех взглядов и жестов — во всяком случае, в той мере, в какой их запомнил Райтэн, — Дерек надолго ушёл в себя, прокручивая в голове снова и снова каждый пассаж и отчаянно жалея, что не присутствовал там и тогда.

«Почему, почему Михар ему позволил так обнаглеть?» — пытался понять он, но в упор не понимал.

Райтэн молчал, ожидая, до чего додумается друг. Теперь, когда дело с самой Руби было кое-как решено, он задался вопросом, чего ожидать от её отца, и вопрос этот тревожил его весьма сильно.

— Ну! — наконец, встал со стола Дерек, решительно откладывая бутылку. — Конечно, сложно судить по пересказу, но, полагаю, похороны отменяются!

— Звучит оптимистично, — заметил Райтэн.

— Не очень, на самом деле, — виновато отозвался Дерек, складывая руки на груди и снова уходя в себя — но теперь уже ненадолго. Сверив внутри себя ещё раз сделанные выводы, он озвучил: — Тэн, полагаю, тебя играют.

Тот нахмурился:

— В смысле?

Он никогда не слыхал такого оборота, и даже предположил, что Дерек от волнения сделал грамматическую ошибку.

— Полагаю, — расшифровал Дерек, — он решил, что зять из Рийаров ему подходит. И теперь ты стал частью его планов.

Это было единственное объяснение, которое Дерек сумел найти странной покладистости Михара.

Брови Райтэна сошлись совсем уж хмуро. Идея такого рода ему совсем не понравилась.

— Думаешь? — мрачно переспросил он.

Дерек дёрнул плечом.

— Увидим в ближайшее время, — заверил он. — Но выглядит так, что на тебя идёт расчёт.

В своё время Дерек насмотрелся на политические игры такого рода при дворе Грэхарда, и, как ему показалось, узнал знакомые интриги.

— Паршиво, — скривился Райтэн, который вообще не подумал о том, что Михар отступил потому, что имеет на него какой-то план, а не потому, что испугался связываться с его семьёй.

— Разберёмся, — махнул рукой Дерек, чувствуя даже некоторый азарт от уже давно позабытого вкуса хорошей политической игры. Пожалуй, он даже обрадовался бы факту такой игры, если бы только в самом центре интриги не находился Райтэн — вот это обстоятельство, конечно, тревожило его весьма сильно.

Но всё же он полагал — возможно, несколько самоуверенно, — что после ньонских хищников анжельским политикам его не удивить. То, что в этом раскладе за его спиной не маячит фигура Грэхарда, он из внимания как-то упустил; а может, посчитал, что Тогнары в таком деле стоят не меньше Грэхарда.

А то и побольше: ведь их было много, а Грэхард, какую бы внушительную фигуру из себя ни представлял, мог похвастаться лишь слугами и вынужденными союзниками, но никак не друзьями и родственниками.

Дерек был идеалистом. В битве — а, по его соображениям, впереди намечалась долгая и интеллектуально насыщенная битва, — он предпочитал стоять плечом к плечу с братом, а не с господином.

Потому что умереть с честью можно и за друга, и за короля. А вот жить — жить хотелось только ради друга.

А побеждает в битве тот, кто сильнее хочет жить.

III. Перепутанные. 1. Может ли мужчина дружить с женщиной?

III. Перепутанные

643 год, лето. Кармидер — Брейлин

Сделать шаг.

Спуститься вниз,

Подняться ли ввысь –

От этого шага зависит жизнь.

Только шаг, но шаг — вперёд.

Знать бы, куда он приведёт.

Рок-опера «Элоя»

1. Может ли мужчина дружить с женщиной?

— Если он выхватит нож, то нужно уклониться влево, блокировать локтем и подсечку, — лениво заметила она.

— Если его дружок в деле, стоит сперва опрокинуть стол, чтобы укрыться за ним, — меланхолично поддержал игру он.

— Но вон у того слева меч, — отметила она, постукивая ногтем по стакану. — Думаю, стоит отбить у бутылки горлышко, чтобы использовать его в случае атаки. И вырвать нож у первого, — добавила она.

— Сомневаюсь, что такие ножи можно метать, — почти мечтательно ответил он. — Не тот центр тяжести.

Она согласно вздохнула.

Они сделали по глотку пива.

— Если со входа движется трое, — вдруг предположил он, — то мы справимся. Если больше — лучше драпать.

Она оглянулась на окно и согласилась.

Они выбрали стол именно у окна, оба сели к нему спиной — из-за чего пришлось потесниться и придвинуться друг к другу впритык — и оба теперь пили пиво, разглядывая зал небольшой кармидерской таверны и посетителей в нём.

— Предположим, под окном засада, — лениво продолжила она.

— Сперва отбиваем горлышко от бутылки, — согласился он.

У обоих, конечно, было по паре прекрасных кинжалов, припрятанных под рукой, но, по правилам своей игры, они воображали ситуации с учётом условной безоружности на момент внезапного нападения.

— Я драпаю первой, — обозначила она.

Он хмыкнул и согласился: эффект неожиданности лучше сработает, если на засаду падает из окна красивая девушка, а не мощный марианец.

— Я кружкой добью, — подхватил он, взвешивая в руке тяжёлую стеклянную посудину, из которой пил.

Она посмотрела на посудину с уважением — хотя у неё была точно такая же. В умелых руках — отличное оружие, которым можно и череп проломить.

Разговор заглох, поскольку в своём воображении они уже разделались с гипотетической засадой и вразнобой смывались по переулкам.

Олив мысленно драпала по северному переулку: потому что её дом, во-первых, находился на юге, а во-вторых, там, на северном пути, можно было по мосткам перебраться на топкий остров, где у неё хватало тайных засидок.

Илмарт мысленно драпал на запад, потому что там стоял университет — а университет был крепостью, способной удерживать осаду месяцами.

В игру подобного рода они играли каждую неделю в свой выходной весь последний год — с тех пор, как Олив тоже прочно осела в Кармидере с целью получения, наконец, анжельских документов.

Для достижения этой цели ей пришлось найти официальную работу — точнее, ей помогла её