себя бесплодными сожалениями. Коль скоро прошлое не вернешь и сделанное не исправишь, значит, следовало продумать дальнейшие шаги. В первую очередь надо незамедлительно сообщить о поединке с начальником мушкетеров его величеству – до того, как слухи из казармы расползутся по дворцу.

Наймит нашел короля в курительной.

– А, советник! Я ждал вас к ужину. Вы уже поели?

– Прошу прощения, сир, я иногда пощусь.

– Вот как. Понятно. Налить вам стакан воды?

– Нет, спасибо, сир.

Жакара отказ встревожил. В последний раз, когда Наймит отказался от традиционного стакана воды, Инферналь подсыпал яд в графин.

– Может, немного малинового ликера? – в шутку предложил король.

– Почему бы и нет, сир? – вновь удивил его Наймит.

Крепкий ликер мог поджечь даже сугроб, но чужеземец выпил его залпом, глазом не моргнув, и пустился в повествование о своем «налете на казарму». Жакар его вполне одобрил.

– Ланселот – идиот, – вот все, что он сказал.

А после того, как узнал о перебитых ногах Зодиака, прибавил:

– Форменный придурок.

Наймит, расхрабрившись, рассказал и о том, что реквизировал половину жалования Ланселота на нужды изувеченного коня.

– Кретин вообще не заслуживает жалования, – согласился Жакар. – Между прочим, сотрите кровь, мой друг. Вот здесь.

Царапина оказалась у Наймита на лбу, у корней черных волос, аккуратно приглаженных, как всегда. Он промокнул ее белоснежным безукоризненным платком. У короля чудесное настроение, надо этим воспользоваться.

– Эсмеральда – лучшая ваша посыльная, сир, но без коня она бесполезна.

– Согласен, – кивнул король.

– Представьте, чего бы она достигла с конем ей под стать!

Жакар улыбнулся. Он представил себя самого наилучшим гонцом, скачущим на горячем коне, и обрадовался, как дитя.

– Ну еще бы!

– В конюшне есть чистокровный жеребец, сир! Он застоялся, заскучал. Чем меньше двигается, тем больше теряет силы.

– Неужели?

– Я об Игоре, сир.

– Об Игоре? О каком Игоре? – рассеянно спросил Жакар, затем спохватился и хлопнул себя по лбу рукой в перчатке. – О моем Игоре! Действительно, он давно…

Его собственный чистокровный чуткий вороной жеребец, с ногами, тонкими будто спицы, и с железными мускулами, – второго такого не сыскать. А Жакар перестал на нем ездить. Честно говоря, вообще забыл о его существовании…

– Наилучшее решение для всех, сир, – продолжал Наймит. – Посыльная не даст Игорю застояться и в случае нужды всегда вернет вам его.

Наймит, как всегда, рассчитывал убить двух зайцев: в первую очередь порадовать Эсме, а еще показать всем вокруг, что посыльная на хорошем счету у короля. И тот, разумеется, согласно кивнул. Жакар стал податлив, как масло. Наймит на этом не остановился.

– Разумеется, вы предоставите Игоря посыльной на непродолжительный срок. Я позабочусь, чтобы от него родился жеребенок в подарок Эсмеральде. Позвольте Игорю стать производителем, ваше величество. Прирост племенных лошадей в королевской конюшне послужит к ее доброй славе.

– Рад сообщить, что впервые опередил вас, мой друг. Жеребенок уже на подходе, родится весной. Чуть раньше, чем бастард у королевы. Выпьем за его здоровье!

– Не пью за здоровье бастардов, сир.

– Ха-ха, Наймит, ну и шутки у вас! Вы же поняли: речь не о бастарде, о жеребенке. Давайте вашу рюмку, я налью еще.

Они чокнулись. Пылающий сугроб. Жакар предложил выпить еще по одной, как вдруг доложили о герцоге Инфернале.

– Ваше величество! В казарме драка! – важно сообщил он с порога. – Позорная драка.

Инферналь важно выпятил грудь и заложил большие пальцы за проймы бархатного жилета. Щедро получив на лапу, мушкетеры держали язык за зубами минуты две, не больше.

Герцог поймал слух на лету и был счастлив, что наконец-то избавится от Наймита.

Жакар воздел глаза к потолку.

– Интересные новости от вас, Инферналь, получишь, когда рак на горе свистнет.

– Неужели вам все уже известно? Наймит принес извинения? Я правильно догадался?

– Нет, неправильно, герцог. Господин Наймит пришел меня развлечь. Знает, как я люблю романы плаща и шпаги. Ланселот – кретин и ведет себя по-скотски. Его полезно проучить, нам всем спокойней будет. Никто не убит и не пострадал, это главное. Только бедный конь изувечен, вот его действительно жаль.

– Какой конь, сир?

– Боже, Инферналь! Вы упустили из виду основную часть истории?

Жакар тоже не знал ее целиком: первая глава с судом, на котором он не присутствовал, так и осталась для него тайной. Король налил Наймиту ликер, ничего не предложив Инферналю. Тот обиженно сверлил голубенькими глазками полутьму курительной.

– Инферналь, я вас вижу насквозь. Спите и видите, когда же наш друг Наймит совершит непоправимую ошибку. Расслабьтесь, этот день наступит нескоро. Слова «просчет» и «Наймит» несовместимы по определению.

Инферналь был крайне раздосадован. Король опрокидывал рюмку за рюмкой и вовсе не казался слабаком, что вот-вот выпустит корону из рук. Жакар выздоравливал на глазах. А иноземец, полный мнимого сочувствия и преданности, в фаворе как никогда, не полинял ни перышком, сверкал раззолоченными жилетами и неизменно именовался «мой друг»!

Если бы герцог знал, каким слабым и неуверенным чувствовал себя сейчас Наймит! Чем больше ликер разогревал кровь, тем серьезнее казалась ему сердечная смута. Просчет с его стороны не просто возможен, но неизбежен. Пускай в поединке он твердо стоял и на одной ноге, и на двух, к свободному падению трудно приспособиться даже ему.

Поэтому Эсме так и не узнала, благодаря кому получила в полное распоряжение вороного красавца-коня, а еще кучу денег на лечение Зодиака. Теперь для него изготовили наилучший станок, приставили персонального конюха и арендовали чудесный лужок, чтобы он впоследствии мог пастись без помех. У Игоря множество достоинств: быстрота, красота, пышный хвост. С его спины Эсме озирала окрестности, словно с дозорной башни. Вот только ноги слишком тонки для скачек по бездорожью. А главное, даже самый прекрасный в мире скакун не мог заменить Эсме верного друга, крапчатого Зодиака. Эсме чувствовала искреннюю благодарность, но все равно грустила.

Между тем Наймит старательно убеждал себя в существовании твердых неотъемлемых правил. Повторял:

1. Нет времени влюбляться.

2. Нет опыта в этой области.

3. Нет такого пункта ни в одном контракте.

4. Нет права на безрассудство.

5. Нет благоприятных перспектив, одни помехи карьерному росту.

И благоразумно предпочел одиночество, прежде уютное, а теперь похожее на вечную засаду. Хотя жизнь двойного агента и есть вечная засада.

69

Лисандр шагал по полям Плоскогорья, придерживая штаны, и все слышал скрип жестяной вывески харчевни «У герцогини». Месил грязь, мечтая о еде и тепле, что остались далеко позади. Когда он отважился попросить кусок хлеба на хуторе, крестьянин пожалел его и дал прочный ремень. Мальчик тотчас же продолжил путь. Плевать на мозоли и судороги, нужно еще половину острова одолеть.

Лисандр добрался до логова капитана только через неделю. Тот спал, разинув рот. Стараясь не разбудить хозяина, мальчик обшарил жилище и слопал все мало-мальски съедобное до крошки. Поутру Гийом увидел, что Лисандр вернулся и спит. Они встретились только на закате.

– Как там кот?

– В порядке.

Гийом кивнул. Возможно, он хотел бы услышать более подробный рассказ.

– Вот, она вам прислала.

Лисандр протянул ему мятый грязноватый листок.

«Ценны ли страницы, заполненные моей рукой,