Виль в такие ловушки не попадает…

Враг бы побрал этого Флаво! Измучил её и ушёл себе. Небось, кашу ест. В лагере. И святошам на неё наплевать. Все они такие. Святоши. Так распинались, а теперь даже не думают прийти на помощь. Гады.

Как бы выплюнуть шишку?!

Она бы им показала!

Она бы им всем показала!

Уже было почти ничего не видно, когда послышались шаги её мучителей. Девочку отвязали от дерева и, прежде чем она успела опомниться, привязали на спину здоровенную вязанку хвороста. Это ничего себе они насобирали! Небось, нашли где-то упавшее дерево.

— Иди, — подтолкнул девочку тот, который не Эрран. — И не дёргайся. Не то прирежем. Твой «папаша» и за труп заплатит, не сомневайся.

Эрна и не сомневалась.

Ничего.

Ещё не всё потеряно.

Ей бы только шишку выплюнуть, тогда она им всем покажет!

Всем покажет!

Она же ведьма! И волшебница!

Ещё не всё потеряно…

Вот в этом Эрна сомневалась…

Уставшая девочка еле переставляла ноги под навьюченной на неё вязанкой. Обычное умение ведьм ходить по лесу, не спотыкаясь, куда-то делось, и она падала на каждом шагу. Люди рыцаря вздёргивали её на ноги, награждали пинком и толкали вперёд.

Зачем она только ушла из лагеря?..

Зачем она ушла из дома?..

Почему дядюшки Виля нет рядом?..

Где эти проклятые святоши?!

Почему мама не предвидела всего этого?!!

Дорога заняла, кажется, целую жизнь. Люди рыцаря лю Дидье, в отличие от неё, отлично знали этот лес и вышли прямо к своему лагерю. Он не был ограждён ни рвом, ни валом, зато там призывно горели костры и стояли чёрные тени часовых.

— Видал, Хлу, — похвастался тот, который не Эрран. — Кого поймали!

Он заставил девочку выпрямиться, а потом толкнул в спину так, что она полетела вперёд и упала прямо на часового. Тот брезгливо оттолкнул Эрну.

— На кой вам эта заморенная монашка? — спросил Хлу. — Баб, что ли, мало? Вот увидит сержант Жасин, он вам покажет.

— Это не монашка, дурень! — расхохотался тот, который не Эрран.

— Режь ей глотку, — отмахнулся Хлу. — Сержант сказал, посторонним в лагере не место. Девок это тоже касается.

— Это не девка, — вмешался Эрран. — Сеньор нам денег отсыпет за неё. Живая больше стоит.

— И про святош расскажет, — добавил не Эрран.

— Не морочь мне голову, Жайме, — рассердился Хлу. — Прирежь её и тащи хворост.

Эрна протестующе задёргалась. Все расхохотались.

— Я говорю тебе, это не простая девка, — настаивал Эрран.

— В лесу могли развлечься, а не с собой тащить, — стоял на своём Хлу. — Простая, не простая… говорю тебе — не велено.

— Сколько? — наконец, догадался Жайме.

— Половину, — отозвался Хлу. — И фляжку верни, которую ты на позатой неделе одолжил и «потерял».

— Ну, ты и гад, Хлу, — сплюнул Жайме. — С чего тебе половину, когда мы с Эрраном её ловили?!

— Не хотите — кончайте её и проходите. Не велено посторонних пускать. Сегодня ты с девкой у костра покувыркаешься, а завтра она всё про ваш отряд расскажет кому не надо.

— Можно ж опосля прирезать, — заспорил Эрран.

— Знаю я твоё «опосля»!

— Да лучше пусть она сдохнет! — вспылил Жайме. — Мы за труп больше получим, чем с этим жлобом делиться.

— Треть, — немедленно уступил Хлу.

— Жирно тебе будет.

— Четверть! И подавись ты моей фляжкой.

— По рукам!

Они в самом деле ударили по рукам, после чего Эрран снял со спины девочки вязанку и куда-то ушёл, а Жайме вздёрнул пленницу на ноги и пинками погнал в другую сторону.

* * *

Эрна была ни жива, ни мертва и от встречи с «папашой» не ждала ничего хорошего. Виль её бросил, Вилем рыцаря лю Дидье не запугаешь. Гнева Заступника он точно не боится. Шишку, шишку бы выплюнуть! По пути она пыталась осмотреть лагерь, как учил Виль, но Жайме не давал ей глядеть по сторонам. Непохоже было на лагерь братьев-заступников. Палатки стояли где попало, невысокие, в таких только спать. Костры были зажжены в трёх разных местах. То-то они среди ночи пошли за хворостом. Откуда-то слышалось пение… пьяное. Какая-то палатка колыхалась, Эрна даже сперва подумала, что ей так от пляски костра кажется, но нет. Оттуда слышались нарочитые стоны. Жайме хехекнул и толкнул Эрну дальше. Девочку передёрнуло.

А если её не сразу убьют?!

…не слишком ли поздно спохватилась?..

* * *

Рыцарь лю Дидье обитал в высокой палатке, похожей на те, которые были у братьев-заступников. Там на земле лежала медвежья шкура, походную постель застилал бархатный плащ. Казалось, рыцарь забыл, что мир есть зло, а роскошь — это мусор. Правда, сидел рыцарь лю Дидье на таком же чурбаке, как и отец Бенлиус. Был и второй чурбак, занятый его сыном Бастином. Никакой охраны у палатки не было и Жайме попросту втолкнул туда девочку с радостным возгласом:

— Господин, смотрите, кого мы поймали!

Девочка упала к ногам мнимого отца, чуть не подавившись шишкой. Бастин вскочил, положив руку на рукоять меча, рыцарь лю Дидье даже не шелохнулся.

Жайме рывком заставил Эрну подняться. По лицу рыцаря лю Дидье, тускло озарённому масляной лампой, расплылась улыбка. Он махнул Бастину, тот повернулся и бросил Жайме тяжело брякнувший кошелёк.

— Пшёл вон, — сказал рыцарь. Жайме поклонился и поспешил ретироваться. Бастин расхохотался в голос, рыцарь лю Дидье позволил себе негромкий смешок.

— Свяжи ей ноги, — приказал он сыну.

— Я думал, всё пропало, когда святоши сказали, что она выжила, — сказал Бастин, выполняя приказание. Эрна попробовала брыкаться и получила пощёчину.

— Я говорил тебе, не надо спешить, — отозвался рыцарь. — Убери эту дрянь у неё изо рта. Дурак Жайме. Как девка ещё не задохнулась его стараниями.

— Живучая, — предположил сын.

У Эрны было разбито лицо, из носа шла кровь вперемешку с соплями, из глаз лились слёзы. Платок потерялся, волосы растрепались, руки были больно связаны сзади. Бастин ловко выдернул шишку у неё изо рта и отвесил ещё одну оплеуху. Девочка закашлялась.

Святоши волчицу хоть не били.

— Хочешь умереть быстро, доченька? — задушевно спросил рыцарь лю Дидье, наклоняясь к девочке.

Жизнь ей, похоже, уже не предложат.

Боль, усталость, ужас и отчаяние охватили всё существо девочки. Пока она шла, пока её куда-то тащили, всё было не так, но теперь… она чувствовала холод, с которым тьма выползала из-под её ногтей. Холод, с которым тьма охватывала всю её фигуру.