На спине дракона сидит облачённая в чёрные доспехи, исчерченные рунами, чародейка ву трин. На лбу у неё серебряный обруч с изогнутыми драконьими рогами. Она соскальзывает на землю, и в ту же секунду на гарднерийской половине поля с не менее громким ударом приземляется чёрный дракон с тусклыми желтоватыми глазами, на котором прибыл Маркус Фогель.

Все взгляды обращаются на Фогеля – нового правителя миров.

Новую центровую силу.

Я с трудом сдерживаюсь, пытаясь погасить вспыхнувшую в линиях силы магию, которая бьётся в поисках выхода.

Убийца. Бессердечный убийца!

Фогель спускается на землю как раз вовремя, чтобы встретить рогатую чародейку ву трин. Она пересекает пустую полосу и подходит к дракону Фогеля в сопровождении коммандера Вин и воительниц ву трин в серых мундирах с рунами.

Солдаты на гарднерийской стороне расступаются, и рядом с Фогелем оказывается главнокомандующий Лахлан Грей вместе с несколькими магами высшего уровня.

И следом за ними шагает Лукас Грей.

От гнева при виде Лукаса в этой дьявольской компании у меня сдавливает горло.

Как ты мог примкнуть к ним, Лукас? Почему?

Сгорая от всепоглощающей ярости, я перевожу взгляд на Фогеля, и Белый Жезл в голенище высокого ботинка начинает вибрировать, напоминая о себе.

Фогель замирает и поднимает голову, будто принюхиваясь. Он медленно поворачивается в мою сторону и оглядывает расстилающееся перед ним поле.

Я снова в панике вижу чёрное дерево, его голые обгоревшие ветви, и пустой невидящий взгляд Фогеля пригвождает меня к месту, лишая способности двигаться, лишая сил.

Белый Жезл трепещет, согревая мне кожу, испуская невидимые серебристые ветви, прорастая сквозь мои линии силы, обвивая яркими ветвями чёрное дерево Фогеля, пока оно не взрывается чёрными щупальцами дыма.

И тело снова повинуется мне, я опять могу двигаться и дышать.

Фогель резко отворачивается, связь между нами разрывается. Он исчезает в палатке вместе с рогатой чародейкой ву трин.

Я судорожно втягиваю воздух, с ужасом осознавая, насколько возросли магические силы верховного мага.

И тут мой взгляд встречается с взглядом Лукаса.

Не медля ни секунды, он быстро шагает в мою сторону, не сводя с меня глаз, будто хищник с добычи, и, когда он приближается, мои линии огня яростно вспыхивают. На его лице отражается целый ураган эмоций.

Лукас почти не останавливается около меня. Он просто выставляет локоть, и я без слов беру его под руку, вздрагивая от вспышек пламени.

– Вольно. Вы свободны, – сдавленным от гнева голосом обращается Лукас к моим охранникам, не глядя в их сторону.

Мне нестерпимо хочется закричать на Лукаса, ударить его. Я готова голыми руками передушить всех гарднерийских солдат. Но вместо этого я молча иду с ним рядом, приноравливаясь к его широким шагам.

У кромки поля мы сворачиваем к лесу, и наше молчание становится невыносимым. Лукас берёт меня за руку и втягивает под сень деревьев, огни университета и военного лагеря быстро тускнеют позади.

Деревья с ненавистью нацеливаются на нас, но Лукас отвечает им пламенем линий силы почти одновременно со мной. И лес вскоре отступает.

Мы выходим на небольшую поляну, и Лукас выпускает мою руку. Мы поворачиваемся друг к другу, пылая неприкрытой яростью. Вежливость и традиции забыты, меня подхватывает вихрь дриад, выпуская на волю скрытые чувства.

– Как ты мог это сделать? – рычу я на Лукаса сквозь стиснутые зубы. – Ты знал, что гарднерийцы собираются расправиться с ликанами?

– Нет, не знал.

Его взгляд ещё сильнее выводит меня из равновесия.

– Я тебе не верю!

– Разве я могу лгать тебе?

– Нет, не можешь, – отступаю я. – Так ответь, Лукас, теперь, когда вы знаете, твой дивизион празднует победу?

– Да, – отвечает он. – Солдаты празднуют.

– А ты, Лукас? Ты радуешься с ними?

Его глаза загораются воинственным огнём.

– Нет, Эллорен. Я не радуюсь. Фогель уничтожил хрупкое равновесие сил на Западных землях.

– Так вот что тебя заботит? – в бешенстве выкрикиваю я. – Хрупкое равновесие сил? А вовсе не безвинно погибшие ликаны?

Я чувствую, как линии силы Лукаса корчатся в жестоком противоречии.

– Скажи мне, Лукас, это, по-твоему, нормальный ход истории? – не унимаюсь я. – Так и должно быть?

Он молчит, но я знаю, что пламя копится в нём, готовое захлестнуть его земные линии силы. Я хочу подхватить этот огонь и швырнуть в Лукаса, посмотреть, как он вспыхнет.

Сжав кулаки, я подступаю ближе.

– Вот к чему мы пришли, Лукас. Эртия для гарднерийцев. Сама мысль, что мы Первые Дети, а остальные – исчадия зла. Взбесившиеся толпы. Горящие звёзды благословения. Вот что получилось! Не какой-нибудь сияющий гарднерийский рай, а мёртвые дети. Мёртвые семьи. И гарднерийцы празднуют их гибель, потому что в нашей проклятой книге сказано, что так и должно быть.

Я подхожу к нему вплотную и пристально вглядываюсь в его лицо.

– Мне плевать, если таков привычный ход истории, которая повторяется снова и снова. Терпеть больше нельзя. Этот кошмар надо прекратить – прямо сейчас!

– Необходимо свергнуть Фогеля.

Мой мир переворачивается с ног на голову.

– Что ты сказал?

Лукас криво ухмыляется.

– Ты прекрасно меня слышала, Эллорен.

Горло у меня сжимается, и я едва выдавливаю:

– Что ты хочешь этим сказать, Лукас?

– Правду, – глядя на меня пылающими глазами, произносит он, – ведь мы не можем лгать друг другу. – Его твёрдый взгляд затуманивается. – Хотел бы я соврать тебе, Эллорен, да не могу.

– Так скажи правду, – борясь с ураганом мыслей, прошу я.

– Фогель очень могуществен, но и наши военные силы значительно усилились. Бороться с верховным магом надо изнутри – внешним врагам с ним не справиться.

– Но как?

– Фогеля должны низложить гарднерийские военные.

Вспыхивает молния, и я ошеломлённо застываю.

По глазам Лукаса ничего не прочесть. Я лишь знаю, чувствую, что его линии силы полыхают неудержимым огнём.

– Ты считаешь, что наберётся достаточно военных, готовых низложить Фогеля? – едва дыша, шепчу я.

– Нет, – с ужасающей прямотой отвечает Лукас.

Мы молча смотрим друг на друга в мрачной безысходности.

– Моих братьев арестовали. Они сейчас в военной тюрьме, – говорю я.

– Знаю.

– Мне надо вытащить их оттуда.