80 % лашманов. В лесозаготовители отправляли мужчин от 15 до 60 лет. Когда же в 1740–1750 гг. почти все черемисы, чуваши, мордва, удмурты приняли христианство, то все тяготы полностью достались татарскому населению. В 60-ых гг. XVIII в. Казанская адмиралтейская контора вынуждена была отметить, что «от многолетне-повсягодной работы и от прочих положенных на них тягостей татары пришли в крайнюю нищету и скудность». В 1723 г. из местных татар состоялся первый набор в переводчики и толмачи «для посылки в Гилян» (т. е. в Персию) – «в новозавоеванные места», «в Персидскую провинцию, в Куру и Баку», где почти все они «от всекрайнейших трудностей» померли. Известно также, около четырех лет, с 1736 по 1739 гг., узинские и засурские татары воевали «против воровских набегающих башкир». По возвращении из башкирского похода, они были отправлены в Воронеж и на Дон нести пограничную службу.

Перед правительством стояла серьезная задача освоить любыми средствами обширный край и заселить его по возможности русскими служилыми людьми. Вскоре началось новое заселение Засурского и Узинского станов. После Кубанского погрома 1717 г. и предательства ряда татарских селений, выступивших, как мы знаем, на стороне захватчиков, власть отныне начала ускоренными темпами крестить язычников. Активно бесчинствовали в этом деле церкви и монастыри. Новокрещенам давали русские имена и фамилии, так как их крестными «отцами» являлись русские православные люди. Но крестившимся адептам церкви предоставлялись большие льготы: освобождались на три года от подушной подати и рекрутской повинности. Вместо крестившего в рекруты новобранца забирали тех иноверцев, кто отказался от крещения. Кроме того, новокрещенам выдавалась бесплатная одежда и даже деньги. Местная мордва «крестилась» особенно усердно – «по три-четыре раза на дню в разных церквях и всюду получать вознаграждение». Но многие иноверцы, особенно небогатые татары, упорствовали и не желали исповедовать другую, чуждую им веру. У отказников, если имелись вотчины и поместья, отбирались в пользу монастырей и православных помещиков. Так, значительная часть знати – татарских князей и мурз, – чтобы сохранить свои владения, стали также, впрочем, как и мордва усердно креститься.

Но эта политика властей вызвала массовое недовольство инородцев, и в дальнейшем привела к целой череде восстаний и бунтов. Часть коренного населения татар не стала принимать православие и покинула пензенскую землю и еще более обезлюдило юг Пензенского края. Эти глухие места, как и прежде, притягивали беглых крестьян и преступников, преимущественно русского населения, которые здесь массово оседали. Русское правительство поначалу защищало интересы служилых татар, чтобы заручиться их поддержкой в борьбе против ногайцев. Так, например, крещеные татарские князья Кугушевы, Тенишевы, Еникеевы получили за Керенским валом на «диком поле» большие наделы земли и они стали богатейшими дворянами округа. В нач. XVIII в. татарские селения распространялись на территории Кузнецкого, Сосновоборского, Неверкинского и Лопатинского районов. Выбор же служилых татар в устье р. Узы был обусловлен необходимостью обеспечения безопасности перекрестка двух дорог: Узинской (Мокшазаровской) на Самарскую Луку и Пензенско-Саратовской. Мордовское население старалось селиться крупными селами, однако один двор от другого у них находился на достаточно далеком расстоянии.

В 1747 г. Усть-Уза относилась к Узинскому стану Пензенского уезда, проживало в деревне 546 ревизских душ татар (всего с детьми – 1092), приписанных к Адмиралтейству. Эти татары стали называться в документах – в частности в 3 ревизии 1764 г. – «приписные татары». К этому времени вместе с семьями эти лесозаготовители составляли почти половину всего татарского населения Усть-Узы – 634 муж. и 669 жен. населения. Нередко эти семьи доводились до полного разорения, поскольку лесные работы отнимали не только все их время, но и подрывало здоровье. Мордовское население числом 168 муж. и 164 жен., проживающих в деревне, были крещены (вероятно, насильственно), но крещеных татар в Усть-Узе не было.

В 1763 г. Екатериной II было высказано пожелание освобождения приписных крестьян от обязательного несения работ в адмиралтействе, но комиссия о “Российских флотах” 1766 г. отклонила это предложение, поскольку посчитала, что добровольно на эту работу никто не пойдет. В итоге было принято постановление оставить служилых татар и мурз в прежних работах, но при этом увеличить им плату за работу. Но приписные татары остались недовольны этой уступкой – они продолжали писать Екатерине II жалобы и челобитные, в которых просили освободить от тяжелой повинности и оставить на крестьянском подушном окладе. Так, в одном из наказов служилых татар и мурз Алатырской провинции депутату Мангушеву, выбранному в Екатерининскую законодательную комиссию в 1767 г., значительное место занимает вопрос о налогах и натуральных повинностях, а также просьба об освобождении от поставки рекрутов или же отчисления их от Адмиралтейства. В этом наказе также отмечается факт малоземелья мишарей, уменьшение наделов, так как их земли незаконно, путем беспредельного захвата, переходят в руки русских помещиков, монастырей и чиновников. После таких «межеваний» крестьяне оставались практически без земли, и «…они пришли в крайнее разорение, нищету и убожество»[199].

С 1780 г. входило в состав Петровского уезда Саратовской губернии, а правобережье реки Узы – Кузнецкого уездов Саратовской губернии. Помещики селили крестьян вверх по течению Узы, где выше плодородие земель. В Усть-Узе к тому времени числилось 212 дворов. В 4-ю ревизию 1782 г. в Усть-Узе было записано 785 ревизских душ. В 1795 г. – 300 дворов казенных крестьян, 862 ревизских души (всего с новорожденными – 1724). Численность населения села Усть-Уза: 1859 г. – 2492; 1926 г. – 5182; 1959 г. – 3264; 1970 г. – 3567; 1979 г. – 2395; 1989 г. – 1701; 1998 г. – 1540[200].

1862 г.

К концу XVIII в. Усть-Уза становится уже преуспевающей деревней, и материальная обеспеченность многих мужчин позволяла иметь две, а иногда и три жены. Традиционно татарские семьи были довольно многочисленными. Почти половину составляли семьи из шести и более членов. У татар Усть-Узы, как и у многих других народов, главой семьи являлся муж. «Списки населенных мест Узинского стана Пензенского уезда» первой пол. XVIII в. составлены преимущественно по книгам 2-й ревизии (1745–1746 гг.). Но и эти книги не вполне уцелели, а списки деревень и сел на этой огромной территории не указаны полностью. Этот пробел, надо сказать, частично можно восстановить при помощи «Списков населенных мест», которая заключает в себе перечень убыли населения по Узинскому стану Саратовской губернии вследствие смертей населения, а также взятия в рекруты, переводов в другие населенные пункты и включению-выключению из оклада в данной местности. Из этих списков можно извлечь сведения о существовании по всему району не только названия населенных мест, но и имена владельцев земель и целых деревень, откуда прибыло это население, число душ и т. д.

В «Списках населенных мест Саратовской губернии» (1859) сказано, что с. Усть-Уза – казенное, построено 7 мечетей, имеется 401