Спи спокойно, любовь моя.

* * *

Я воспользовалась приходом почтальона и проскользнула вслед за ним, пока дверь подъезда была еще открыта. Поднимаюсь на три этажа, ноги слегка подгибаются.

Усталость, конечно.

Совсем недавно все казалось куда легче. Но меня преследует образ того, другого, на коленях перед своей машиной. Его искаженного, чудовищно изуродованного лица… Эта картина заполняет голову, словно нестираемое пятно перед глазами.

Нет, не беспокойся, у меня получится. Потому что ты здесь, со мной. Потому что твой голос говорит мне, что делать. Твой голос или мой собственный, я уже не знаю. Да и какая разница.

Но этот голос я слышу. Я уверена.

Держу палец на звонке. И жду.

Наконец он открывает, еще полусонный. И полуголый. Подумать только, я любила это лицо… Прижималась всем телом к его телу. Позволила ему пользоваться собой.

Подумать только, что я доставила ему это удовольствие.

Он смотрит на меня сначала с удивлением, потом с гневом.

– Хлоя… Что ты здесь делаешь?

– Хотела тебя увидеть.

– А я тебя нет.

Я не даю ему захлопнуть дверь и захожу внутрь, не дожидаясь приглашения. Полагаю, мне хочется потянуть время. Или же я колеблюсь.

В трусах, с опухшими от сна глазами он выглядит не таким уж опасным. Просто сердитым.

– Так, а теперь выйди из моего дома!

– Где твой маскарадный костюм? Черный свитер, шлем?..

Изумление на его лице могло бы показаться искренним. Если бы я не знала, кто он. Кто он на самом деле.

– Какой маскарадный костюм? Черт, о чем ты говоришь, Хлоя?

– Хочешь меня прикончить? Ты же так сказал этой ночью, а?

– Этой ночью? Ты спятила, клянусь…

Я вытаскиваю руку из кармана пиджака, он во все глаза пялится на ствол моего «вальтера».

– Видишь, это я вернулась. И это я тебя прикончу.

Он отступает, я надвигаюсь.

– Хлоя… Немедленно положи оружие. Что на тебя нашло?

Я уже сняла с предохранителя и взвела курок. Становлюсь настоящим профессионалом.

– Хлоя, кончай со своими глупостями, черт! Мы можем поговорить. Успокойся и опусти пистолет!

– Я спокойна. Ты и представить себе не можешь, как я спокойна…

Ужас искажает его голос, увеличивает глаза. Его изумительные зеленые глаза.

Этой ночью они показались мне голубыми. Или серыми. Наверняка он надел контактные линзы, чтобы меня обмануть. Чтобы я его не узнала.

Но я уже давно разоблачила тебя.

– Игры кончены!.. Сейчас ты сдохнешь.

Веские фразы предназначены для значительных моментов.

А сейчас как раз такой. Тень готовится к схождению в ад. Где ей и место.

– Остановись, Хло… Остановись, прошу тебя! Кажется, ты не соображаешь, что делаешь…

Я прицеливаюсь и нажимаю на спуск. Отдача меня не удивляет. Его отбрасывает к стене, и он рушится на пол. Я целилась в голову, но промахнулась. И попала в горло.

Я смотрю, как он захлебывается собственной кровью.

Я думала, что пистолетная пуля убивает на месте. Мгновенно и чисто. Нас пытаются в этом убедить и телевизор, и кино. Но все вранье: смерть не спешит.

Сегодня я ее посланница. Я наношу удар, я казню.

Я ее мощная длань.

Я месть.

Я правосудие.

Он безуспешно пытается вздохнуть, борется. Даже протягивает ко мне руку.

Думаю, он просит моей помощи.

Он отнял тебя у меня. А потому во мне не будет жалости. Я даже не стану его приканчивать, пусть медленно задохнется сам.

Но смерть с ним еще не наигралась. Говорить он больше не может, но молит меня взглядом.

Я делаю несколько шагов назад, мое сердце переворачивается.

Зрение затуманивается. Кажется, я плачу.

Помоги мне, любовь моя… Помоги мне!

– Надо же, какое красивое у тебя платье.

Я улыбаюсь ей, наклоняюсь, чтобы поцеловать в лоб. Она холодная, как смерть.

Все, к чему я прикасаюсь, леденеет, как смерть. Наверно, так и случается, когда переходишь на другую сторону.

– Видишь, я же говорила, что вернусь. И сдержала слово! Пары часов не прошло, как я приехала к папе и маме, и сразу решила навестить тебя.

Я присаживаюсь на неубранную постель, кладу руку на колени Лизы.

Моя Лиза. Моя дорогая Лиза…

– Знаешь, я в отпуске. В длительном отпуске. Я ушла из агентства, сыта была им по горло. Конечно, они не хотели меня отпускать. Но я ничего не желала слышать… И теперь я свободна. Пусть найдут кого-то другого, чтобы пахать на их грязной работенке!

У Лизы, сидящей в кресле из потрескавшейся искусственной кожи, голова опасно свисает на сторону.

Это нормально. Она же кукла. Сломанная кукла.

Это я ее испортила, это моя вина. Вот я и приехала все исправить.

Я слушаю пение птиц, доносящееся через приоткрытое окно. Смотрю на свои руки. Вижу на них кровь. Быстро прячу их, засунув между ляжками.

В конечном счете кровь не смывается. Как ни три. Всегда остается запах, ощущение.

– Может, пойдем погуляем по парку, как в прошлый раз? Уверена, ты не против! Сиди смирно, я пойду за твоим такси.

Осмотрев коридоры, я нахожу то, что мне нужно, рядом с комнатой медсестер. Именно тут и появляется начальница белых халатов.

Если она начнет меня доставать, я ее убью.

– Мадам! Что вы собираетесь делать с этой штукой?

– Я собираюсь отвезти сестру в парк. Вас что-то не устраивает?

Наверняка у меня особо устрашающий взгляд. Вижу это по отражению в ее глазах. Она быстро поняла, что лучше сдать назад. Скорее всего, почувствовала запах крови на моих руках.

Она знает, что я переменилась. Что я уже не прежняя Хлоя. Что я настоящая Хлоя.

– Нет… Нет, конечно. Берите.

Десять минут спустя мы с Лизой уже на воздухе.

Я вернусь. И прикончу тебя.

Странно, что эта фраза все еще звучит во мне. Ведь я уничтожила того, кто ее произнес.

Со временем все пройдет.

– Посмотри, какая чудесная погода, моя Лиза!

Они были правы, по радио. Для этого времени года сейчас тепло.

Ты не вернешься. Это я пришла к тебе. И прикончила тебя.