Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она произвела на меня впечатление, как этого не признать?
Покончить с собой не так легко. Особенно когда у тебя так мало возможностей. Ни окна, из которого можно выброситься. Ни ножа, которым можно перерезать вены. Ни веществ под рукой, которыми можно отравиться. Только дозы, которыми тебя глушат, чтобы уничтожить твою волю.
И однако, Хлое это удалось.
Между двумя обходами она обмотала шею простыней и привязала другой ее конец к решетке на окне.
И встала на колени.
Ты, конечно, и представить себе не можешь, как это трудно. Недостаточно только перенести удушение. Его надо принять, до самого конца. Сопротивляться боли, не скинуть то, что мешает тебе дышать, не встать… Пытка, почти не имеющая себе равных.
Она выждала нужный момент. Она хотела, чтобы ее нашел я. Глаза у нее были открыты, я долго смотрел на нее.
Знаешь, я плакал. Хныкал, как ребенок. Слезы гнева, ярости. Думаю, мне тоже было больно. Из-за того, что я ее потерял.
Чудесная Хлоя. Храбрая Хлоя… Ей удалось меня ранить. Но не убить.
Тем хуже для тебя.
Какой смысл менять замки, мой ангел. Видишь, я уже снаружи.
И приготовил к твоему возвращению чудесный сюрприз. После твоей тяжелой ночи на службе закону.
Сюрприз, который не даст тебе заснуть. Заставит сомневаться. Сомневаться во всем и во всех. А главное – в себе самой.
В своем рассудке.
Скоро ты будешь готова, мой ангел…
Тень выбирается из дома. Такая же незаметная, как дикое животное. Такая же неуловимая, как ветерок.
Руки в карманах, капюшон на голове, Квентин насвистывает мелодию из оперы, которую слышал по радио. Он быстро оглядывается, потом направляется дальше по пустынной улице.
Он не замечает машину, припаркованную подальше, в нескольких десятках метров.
И человека внутри. Который нацеливает на него сверхмощный объектив, запечатлевая сцену.
Ты слишком уверен в себе, чтобы заметить меня, гнусный мерзавец.
Слишком уверен в себе, чтобы вообразить, что отныне добыча – это ты.
Я больше ничего не могу сделать для Хлои. Но Валентину ты не получишь.
Твои часы сочтены, можешь мне поверить. Скоро ты будешь гнить за решеткой. Если только тебя не запрут в твоей собственной лечебнице для буйнопомешанных. Это мне будет вполне по вкусу, должен сказать!
Но не важно. Как бы то ни было, ты огребешь пожизненное.
Пусть я больше не оперативник, пусть я всего лишь инвалид, занятый кабинетной работой, я сохранил свою душу копа.
Следует отметить, что я прошел хорошую школу. Меня учил лучший.
Его звали Александр Гомес.
Он всегда говорил мне: Следуй своему инстинкту, Пацан… Никогда не теряй свою цель из виду.
И пока я исследовал границы другого мира, он не покидал меня.
Каждый день он приходил поговорить со мной. Подбодрить. Встряхнуть.
Каждый день он поверял мне свои сомнения и надежды. Или свое отчаяние.
А еще он каждый день писал мне то, чего я не мог слышать. И однако, слышал.
А когда я вернулся из царства мертвых, то нашел рядом с кроватью маленький блокнот. При каждом посещении он описывал, как мне становится лучше, какие были прорывы, все этапы моей борьбы.
И как продвигается его расследование.
Я знаю Хлою, хотя ни разу ее не встречал. Я знаю, что ты заставил ее перенести, тварь ты последняя.
Для нее было уже слишком поздно. Но для других еще есть время.
Я дал обещание Александру.
Думаю, сегодня он гордился бы мною. Гордился тем Пацаном, которым я был.
И тем мужчиной, которым я стал.
Я хочу поблагодарить всех тех, кто с энтузиазмом согласился стать моими первыми читателями: прежде всего, спасибо моей матери, а также Эммануэль, Филиппу и Сильвиане за то, что они откровенно высказали свое мнение об этом романе.
