Таким образом, Дорошенко, усилившись татарами и турками, 24 ноября двинулся из Лысянки против своих врагов. Дорошенко зазывали к себе сами лодыжинцы, обещая ему выдать Ханенко с запорожскими казаками. Услышав об этом, польские гетманы отправили послов к Дорошенко в Лысянку с предложением помириться, не пустошить земли и быть по-прежнему при своих вольностях в подданстве у польского короля; но Дорошенко и белогородский паша отказали в том гетманам, объявив, что они помирятся с казаками подо Львовом, а не в черкасских городах. Гетман Дорошенко рассчитывал, расправившись с поляками, идти на города левой стороны Днепра[683]. Выйдя из Лысянки с пашой и нурредином, с казацкими и татарскими войсками, он приблизился к Лодыжину, но здесь, вместо того чтобы действовать против запорожцев и поляков всеми силами, начал посылать подбеги. Такое действие Дорошенко объяснялось тем, что он не имел у себя пушек, которыми мог бы обстреливать со всех сторон Лодыжин. Запорожцы и поляки против войска Дорошенко делали удачные вылазки, нанося многим татарам смертельные раны. Не причинив никакого вреда Лодыжину, Дорошенко отошел от него и взял какой-то черкасский городок[684] над Бугом, побив в нем много людей и побрав животину его, но к самой крепости этого городка также не приступал. После этого похода Дорошенко с казаками и татарами повернул назад, к Днепру. Тут нурредин стал в Корсуне, белогородцы и с ними Тенмамбет-мурза – близ Киева и Канева, турецкий паша вернулся в Белогород, а сам Дорошенко расположился в Чигирине. Нурредин-султан, пробыв с Дорошенко четыре месяца и отпраздновав свой Байрам, снялся со своим войском и пошел из Корсуни в Хорошев[685].

В Москве, по всей видимости, не были довольны действиями запорожцев за союз их с поляками; больше всего, конечно, не могло понравиться царю известие о присяге низового войска на верность польскому королю, и этим можно объяснить отправку царской грамоты, 19 декабря, гетману Демьяну Многогрешному о непропуске торговых людей с хлебными запасами на Запорожье. В этой грамоте писалось, что к царю дошло подлинное известие о тайном проходе людей из новых слобод Белгородского полка и из городов близ Тора и из самого Тора с хлебными запасами в Запорожье и в Сечь, а также о переправах из городов Полтавского полка украинских казаков через реки Орел и Самару близ устья их; не желая, чтобы это повторялось на будущее время, царь послал о том грамоту белогородскому воеводе Григорию Григорьевичу Ромодановскому со строгим наказом отнюдь никого не пропускать в Запорожье с хлебными запасами и ни с чем другим, и вслед за посланной грамотой к князю послал о том же грамоту и гетману[686].

Прочное положение Дорошенко, заручившегося содействием татар, и неопределенное положение польских гетманов, ввиду приближавшегося сейма в Варшаве, заставили поляков снова войти в мирные переговоры с Дорошенко: после праздника Рождества Христова к Дорошенко отправлены были королевские послы «для того, чтоб Дорошенко был в соединении с королевским величеством». Но Дорошенко этим послам отвечал, что он может помириться с поляками только тогда, когда они выдадут ему Серко и Ханенко, а не выдадут ему Серко и Ханенко, то он с ними мириться не станет.

А Ханенко в это время стоял в Лодыжине, имея при себе 6000 запорожцев, Серко же пошел в Чечельник с 500 запорожцами; оба держались стороны польского короля, и оба собирались идти на Лысянку и Чигирин[687].

Впрочем, сами запорожцы уже недовольны были польским правительством, которое обещало им жалованье, если только они придут в украинные польские города, «и хотя, – как говорится в «Актах Южной и Западной России», – запорожцы пришли в города королевского величества, но все-таки платы им от короля ничего не дано, и как будет весна, то они от Серко и Ханенко все думают разойтись по городам»[688]. Разуверившись в польском правительстве, запорожцы вновь хотели стать «под высокодержавную и непобедимую руку царского пресветлого величества в вечном подданстве» и о том порешили просить ходатайства у гетмана Демьяна Многогрешного через своих послов: «И только великому государю, его царскому величеству, запорожцы будут годны, то он, гетман, будет призывать, чтоб они были под рукою царского величества в вечном подданстве»[689]. Так доносил в Москву стрелецкий полуголова Александр Танеев, бывший у гетмана Многогрешного 7 февраля 1672 года по делам великого государя и с милостивым словом к гетману. Очевидно желая расположить к себе Многогрешного, запорожские послы тут же сообщили ему о том, что к Дорошенко уже посылает послов с разными подарками литовский гетман Казимир Пац и склоняет его к миру с поляками, но Дорошенко отказывает Пацу и думает идти на города Украины левой стороны Днепра[690].

Но Дорошенко не пошел на города левой стороны Днепра, так как в это время он лишился главных своих союзников, нурредин-султана и Тенмамбет-мурзы. Нурредин и Тенмамбет, выйдя из своих зимних стоянок, пошли под город Хорошев, далее из-под Хорошева нурредин-султан направился в Крым, а Тенмамбет – в Белогород на Днепре. Последний, разлучившись с нурредин-султаном, пройдя некоторое расстояние, вследствие того, что у него пристали лошади, должен был остановиться на реке Куяльнике, между Днепром и Днестром, близко к белогородскому рубежу. Когда же Тенмамбет стал кормить лошадей, то тут на него наскочил Серко с запорожцами и, перебив нескольких человек татар, трех взял живыми в плен и с ними самого Тенмамбет-мурзу[691].

Отход нурредин-султана и пленение Тенмамбет-мурзы ничего хорошего не обещали гетману Дорошенко, и потому он на время смолк, выжидая благоприятных обстоятельств.

В это время на левой стороне Днепра произошло чрезвычайно важное и совсем неожиданное обстоятельство, а именно – лишение гетманства (13 марта 1672 года) и потом ссылка в Сибирь Демьяна Многогрешного со всей его семьей и с некоторыми из его «соучастников», в числе коих был и войсковой генеральный есаул Павел Грибович. Против Многогрешного выставлено было 38 обвинительных пунктов, из коих первый состоял в следующем: «Беспрестанно он списывался и братство и дружбу имел великую с Петром Дорошенко, и хотел он же поддаться турскому султану». Последний пункт касался и запорожских казаков: «Посланному гетмана Многогрешного приказано было говорить от Петра Дорошенко о запорожцах особо: когда мы (гетманы) с ляхами имеем воинскую забаву, чтоб он (Многогрешный) не допущал им с Низу в городы выходить, и как на сей, так и на той стороне Днепра возмущения чинить»[692]. При аресте Демьяна Многогрешного арестовали и его брата Василия; последний успел было бежать в Киев, где ректор Братского монастыря предлагал ему уйти в Запорожье и скрыться там, но Василий Многогрешный от этого отказался, говоря, что когда он был в Запорожье, то там ссорился с казаками[693].