стакан и встал.

– Двадцать тысяч большие деньги, но жадность до добра не доводит, Джонни.

– И когда ты это узнал?

– В Аризоне это с пелёнок знают, – ответил Фредди, поставил свой стакан в бар и потянулся, упираясь кулаками в поясницу. – Всё?

– Со Стефом о посёлке говорил?

– Стеф не против. Свой дом… всё сказано.

– Остальным он объяснит, – кивнул Джонатан и встал. – Неделю дадим пошуметь и начнём.

– Место присмотрел?

– Завтра покажу.

И посмеялись, и всё решили. День кончен. Фредди ушёл к себе. Джонатан убрал в баре, постелил себе и разбил головни в камине, чтобы ночью не стрельнули искрой. И стада нет, и догляд за хозяйством лучше, чем в прошлом году, а они ещё сильнее завязли. Но он и не хочет по-другому. Так, основа заложена, товарное стадо будет через два, ну, три года, хозяйство, в основном, сделано, не прибыльно, но и не убыточно, теперь посёлок, затем разобрать Большой Дом уже до фундамента, и его почистить, там тоже могут быть… сюрпризы, и начать строить уже свой дом, на это кладём… Пяти лет хватит? Нет, пока конкретизировать не будем. Тем более, что ни «Октаву», ни точки упускать нельзя. Чтобы всё крутилось, тикало и капало, спешить нельзя. И останавливаться тоже.

Россия

Ижорский Пояс

Загорье

Тянуть с крольчатником больше было нельзя. В следующие выходные уже покос. С кроликами успеется, а вот стройку надо до покоса свалить.

– Страда, понимаешь?

Колька, сгорбившись над тарелкой, хлебал щи. Эркин кивнул. Слово это он слышал не раз и уже хорошо понимал.

– Сделаем. И с покосом поможем.

– Умеешь косить? – удивился Колька. – Откуда?

– Приходилось, – кратко ответил Эркин.

Вспоминать имение и, тем более, говорить о нём, ему не хотелось. Вряд ли Колька понял причину его немногословности, но настаивать или расспрашивать не стал.

– Вообще-то, по правилам, четырнадцатого начинают, – заговорил опять о покосе Колька.

– Начни тут, – хмыкнул Саныч, – когда в первую работаешь. А покос с утра хорош. По росе. И хоть сдохни, а, кроме субботы с воскресеньем, других дней нету.

Разговор сразу стал общим. Своего хозяйства не было только у Эркина и Миняя, а у Ряхи то ли не было, то ли он им не занимался. Ну, так Ряха он Ряха и есть, чего с него? Он даже и не пытался встрять в общий разговор со своей трепотнёй.

За работой особо не поговоришь, бегали, как всегда во вторую смену. Потому как, раньше управимся – быстрее свалим. Эркин работал тоже как всегда: споро и без лишней суеты. Подходя к очередному контейнеру, он уже издали видел, как его ухватить и куда придётся катить. И, опять же как всегда, работая, он думал о своём.

Вчера они с Андреем до работы пошли к Кольке.

– Строить, – объяснял по дороге Андрей, – чтобы не абы как, так заранее и посмотреть, и разметить надо.

– Ну, понял, – Эркин искоса посмотрел на него. – Как на Купалу гульнул?

– Аж небо загорелось, – весело ответил по-английски Андрей.

– И купался вместях? – невинным тоном спросил по-русски Эркин.

Андрей покраснел, но ответил тоже по-русски.

– Так по закону-обычаю положено. Не я ставил, не мне и ломать.

Эркин засмеялся.

– Ну, разве что так.

Засмеялся и Андрей.

– Слушай, а я кутойса там видел. И знаешь, с кем? С Джинни. Пришли вместе и ушли вместе. Положил он на неё глаз.

– И пуск ай, – улыбнулся Эркин. – Тебе, что ли, дорогу перебежали?

– Я не жадный, – хохотнул Андрей. – Да с такой крутить, это ж жениться надо. А мне и так хорошо.

Эркин охотно рассмеялся, соглашаясь и с первым, и со вторым утверждением.

Придя с купальской ночи, Андрей завалился спать и спал чуть ли не до полдня. Зато сейчас… как огурчик.

Материал у Кольки был уже закуплен, и место размечено. Но чтоб Андрей да не взбрыкнул… хотя… и взбрыком-то не назовёшь. Так вдруг ни с того, ни с сего… Они чертежи в книжке смотрели, сидели в саду под яблоней, и Андрей вдруг:

– А Семён что, совсем не встаёт? Есть, я слышал, кресла такие, на колёсах.

Колька нехотя ответил:

– Есть. Да громоздкие они, дредноутом. Ни в дверь не пройдёт, ни с крыльца не спустишь. А складное за свои деньги, а там уж цена… ни по его пенсии, ни по моей зарплате.

Они молча слушали, А Колька яростно – видно, накипело – и тихо, чтоб не услышали хлопочущая в доме и саду Эсфирь и бегавший за ней Колобок, выкладывал:

– Дембельские мои на дом ушли. Расплатились, а земля-то не моя, в аренде, да за огород аренда, да клин под картошкой, чтоб зимой не загнуться на голой крупе, да ещё покос я снял. Сено-то покупное зимой, знаешь, как кусается. А Маньку кормить надо, а то хрен молока нюхнёшь. Маму Фиру с домом-то хорошо нагрели. Меня-то не было, я служил ещё, а она с Колобком на руках, и Семён в госпитале ждёт, когда его домой заберут. Ну, и подписала всё. Родня деньги-то ей дала. Да в рост, да на бумаге одно, а по жизни больше. Или живи, дескать, у нас, да по хозяйству помогай, это батрачкой, значит, дармовой. Я ж, считай, только на аренду эту, чтоб её… – в его речи всё чаще проскакивала горькая ругань – только и работаю. А без овоща и картошки своей загнёмся. А Сёме лекарства нужны. Процедур-то здесь никаких. Хорошо ещё, врач от ветеранского Комитета раз в квартал, ну, бесплатный осмотр, ну, и лекарств оставит. А их на месяц хватает, прикупай за живые деньги. Ладно, – он махнул рукой, выругался длинной сложной конструкцией и достал сигареты.

Андрей достал спички, но Колька упрямо, пряча лицо, щёлкал своей самодельной зажигалкой. Андрей тоже вынул сигарету, взял у Кольки зажигалку, прикурил и дал затянуться Эркину.

– Слушай, – наконец заговорил он, – а если Семёну лежак здесь сделать? Или кресло складное, ну, вроде шезлонга. Расставил, да хоть прямо здесь, вынес и посадил. А на ночь убрал. Чем плохо?

– Хорошо, – вздохнул Колька. – А где такое взять? И почём оно?

– Почём, не знаю, а видеть, видел, даже чинить приходилось. Ну и… читал. Так что… покумекаю. Рейки нужны, полудюймовка сойдёт, сам напилю, болты там, гайки… не проблема, – Андрей говорил задумчиво. – Так что, попытка не пытка, – и улыбнулся. – А про почём заткнись, я и врезать могу.

Помолчав, Колька кивнул.

– Спасибо.

– Спасибо будет, когда сделаю, – ухмыльнулся Андрей.

С крольчатником договорились на субботу. Уложатся за день – хорошо, а нет – воскресенье прихватят.

И сегодня Андрей с утра