Девушку усадили на стул, а вскоре появилась Афифа. Внимательно осмотрев наложницу, Султаным с удовлетворением прищелкнула пальцами: – Восхитительно! Такая сочная, свежая красота… Уверена, господин будет в восторге от своей новой рабыни. Но пока скройте всю это великолепие под плотным покрывалом, чтобы другие не заглядывались, – молодая женщина едва не задохнулась, когда на нее набросили синюю ткань. От неимоверного количества одежды пот струился по телу, раскалывалась голова, но Вивиана понимала, что сопротивление ни к чему хорошему не приведет. Но девушка не выдержала, когда госпожа внезапно встала и стала ее щупать, приговаривая: – Слишком большая грудь, нужно было стянуть ее покрепче, да и живот недостаточно впалый. Господин любит худых, высоких девушек, обладающих скромными формами. После первой ночи эта рабыня должна поголодать дня два, дабы стать идеалом, – молодая женщина резко отдернула руки Афифы, с презрением смотря ей в глаза:

– Хватит! Довольно! Как вы смеете при всех обсуждать меня, словно вещь?! Запомните, я не рабыня, и не позволю унижать себя! – но тут вмешалась Айше-калфа, которая толкнула Вивиану, и та, не удержавшись, упала прямо к ногам Афифы:

– Вот видишь, девочка, уже второй раз ты валяешься возле моего подола. Поверь, ты еще заплатишь за свои слова, но пока вставай, платье испачкается. Айше-калфа, веди эту наложницу в покои и следи, чтобы она ничего дурного не натворила, – окруженная плотным, живым кольцом из слуг, Вивиана пошла по мраморному полу. Ей что-то шептали, приказывали, угрожали, но дочь графа ничего не слышала из-за бешеного сердцебиения и крови, что бурлила в жилах, постукивая в висках. Наконец появились массивные двери из редкого, красного дерева, украшенные резьбой. Айше, как старшая калфа гарема, с позволения охранников вошла вовнутрь.

Джамиль сидел на кровати, смотря в одну точку. Сначала женщина испугалась такого состояния наследника, но потом все же осмелилась заговорить: – Прошу прощения, ваше высочество, – молодой человек поднял покрасневшие глаза на служанку, склонившуюся в поклоне на восточный манер: – Если я вас побеспокоила…

– Говори.

– Султаным Ханум пожелала развеселить вас и прислала наложницу…

– Нет! – резко перебил принц, вперив в Айше ненавистный, безумный взгляд, вмещавший в себя и злость, и страдание: – Я не желаю принимать девушек. Отошли ее обратно.

– Послушайте, господин, она молода и красива, к тому же европейка, – Джамиль насторожился, внимательно посмотрев на калфу:

– Европейка?

– Да, наследник, англичанка. Прекрасна, словно гурия[60]на драгоценных коврах, словно птичка на апельсиновой ветви. Девушка немного непокорна и дерзка, но это понятно. Бедняжка сколько всего пережила, – Джамиль почувствовал, как сердце учащенно забилось:

– Как ее зовут?

– Султаным нарекла ее Малихой, а урожденного имени я, увы, не знаю. Госпожа спасла несчастную от разбойников, что безжалостно преследовали ее. Девушка сказала, что приехала с сестрой в Каир, к родственникам, – принц облизнул пересохшие губы, чувствуя, как кровь забурлила в жилах. Нет, этого не может быть, не может!.. Наследник судорожно мотнул головой. Его Вивиана исчезла, бесследно испарилась, словно пыль на солнце, ее нет, и никогда не будет… Но образ таинственной незнакомки так близко прильнул к сердцу молодого мужчины, что он узнал в наложнице свою любимую. Движимый радостным возбуждением, Джамиль кивнул, пытаясь не выдать истинных чувств:

– Хорошо, пусть войдет.

Расплывшись в улыбке, Айше-калфа буквально затолкала Вивиану в опочивальню его высочества. Внезапно их взгляды встретились. Несколько секунд влюбленные просто смотрели друг на друга, не веря своим глазам. Вдруг невидимая пелена, разделявшая их, разорвалась, и два переполненных счастьем сердца бросились навстречу друг другу. Быстро откинув покрывало, Джамиль заскользил губами по горячему, мокрому от слез, лицу девушки. Леди Бломфилд охотно отвечала на жаркие поцелуи, ей казалось, что она растворяется в крепких руках принца. Обезумевшие от страсти, они смеялись и плакали, любили и ненавидели в нескольких секундах. Молодой человек подвел к огромному ложу Вивиану, не спуская с нее взгляда, словно боясь вновь потерять. Девушка с размаху бросилась на мягкую кровать, придавленная напряженным телом мужчины. Их отделял лишь слой одежды, которую влюбленные вскоре разорвали. Наследник пожирал глазами идеальное, хрупкое тело англичанки, впиваясь в него сочными, горячими губами. Грань, отделяющая реальность от вымысла, вскоре стерлась, и, подобно двум мотылькам, Вивиана и Джамиль порхали вокруг всепоглощающего огня страсти, растворялись в нем, дышали им, запускали в каждый уголок трепещущих сердец. Это была игра влюбленных душ и тел, игра, что заманивала все глубже.

Все еще тяжело дыша от пережитой близости, принц и девушка, прижавшись к друг другу, лежали на огромной кровати, созерцая в окне полную луну, лениво плывущую по небу, усыпанному яркими звездами. Внезапно наследник отстранился и виновато посмотрел на свою избранницу: – Прости… Возможно, ты не хотела со мной переспать…

– Нет! – с улыбкой воскликнула Вивиана, приложив палец к губам Джамиля: – Я никогда не понимала слова «переспать». Мы с тобой не переспали, а прожили маленькую, счастливую жизнь, наполненную яркими красками и громкими звуками. Мы находились в другом мире, в мире нашей любви, страсти, в мире, где нет суровой реальности. Ты подарил мне рай, такой, о котором я могла лишь мечтать, – губы влюбленных соединились в долгом, хрупком поцелуе, пахнувшем нежностью. Джамиль еще сильней обнял молодую женщину, чувствуя взволнованное биение ее сердца:

– Теперь мы не расстанемся, никогда, до последней капли крови, до последней минуты жизни, до последнего вздоха я буду любить только тебя, – пылко прошептал мужчина, зарывшись лицом в густые, темные волосы Вивианы, что разметались по подушкам.

– Когда я увидела тебя, то думала, что сошла с ума. Мне внушали, что таинственный господин, для которого меня готовили, суров и строг, я обязана на коленях подползти к нему, поцеловать подол кафтана, не поднимать глаз, молчать, не смеяться.

Наследник, приподнявшись, вытер слезы, блеснувшие на белоснежной коже Вивианы:

– Не плачь, теперь все страдания и боль позади. Мы вместе, и никакая сила не сможет нас разлучить. Выходит, Афифа спасла меня от самоубийства, – горько усмехнулся араба, уловив на себе испуганный и непонимающий взгляд девушки: – Обнаружив пустую постель, я отправился на поиски. Меня вели следы, в конце показавшие дорогу к…трупу. В крови плавала какая-то убитая, зарезанная девушка, закутанная в покрывало. Я подумал, что это ты… А вечером, вернувшись во дворец, я собирался наложить на себя руки, ибо жизнь без тебя – ад.

Вдруг Вивиана встрепенулась: – А где Кендис? Ты оставил ее в загородном доме?

– Нет, успокойся. Я вместе со служанками привез ее сюда, нанял лучшего англоязычного учителя. Отныне он будет обучать девочку арабской каллиграфии, чтению, основам иностранных языков, математике и правилам поведения. Я уверен, что малышка вырастет умной и учтивой, – радостно ответил Джамиль, но заметив в глазах девушки страх, серьезно спросил, взяв ее руки в свои: – Что такое, Виви? Разве ты не этого хотела?