— Еще один шаг, и я вцеплюсь тебе в морду.

Собака оскалилась, и шерсть у нее на загривке поднялась дыбом. Собака не шутила, и Бодунья это поняла, поскольку тут же отступила.

— Ну-ну, — сказала она, — все станет известно. Смеется тот, кто смеется последним.

Коровы двинулись дальше, пощипывая траву на обочинах, но Бодунья, которая тоже не пренебрегала травой, ухитрилась все же всех обогнать. Когда показались заливные луга, она задержалась около стоящей на отшибе фермы и долго что-то обсуждала с хозяйкой, которая развешивала на изгороди белье.

По другую сторону дороги, метрах в ста от фермы, цыгане выпрягли из повозки лошадь и устроились на краю овражка плести корзины. Когда все стадо догнало Бодунью, фермерша остановила девочек и сказала, указывая на повозку:

— Поосторожнее вы с этими людьми. Гроша ломаного не стоят, но ожидать от них можно всего. Если кто из них с вами заговорит, не отвечайте и идите своей дорогой.

Дельфина и Маринетта вежливо, но весьма сдержанно поблагодарили фермершу. Она им не нравилась. Девочки считали, что фермерша хитрая и себе на уме, как Бодунья, а единственный длинный и желтый зуб, который торчал у нее во рту, их просто пугал. И фермер, который поглядывал на них с порога, им тоже не понравился. До сегодняшнего дня эти люди еще ни разу не заговаривали, с девочками, только упрекали, что девочки недоглядывают за коровами, и грозились пойти пожаловаться к родителям. И все-таки, поравнявшись с повозкой, девочки заторопились и еле решились поднять глаза. Цыгане вроде и не обратили на них внимания, — они пели, и работа у них спорилась.

День в заливных лугах прошел хорошо, если не считать, что Бодунью то и дело приходилось выгонять из люцерны, посеянной по краю луга. Она занималась грабежом с таким упрямством и высокомерием, что ей пришлось отведать палки. Поскольку Бодунья вылетела тогда из люцерны как ошпаренная, собаке пришлось вцепиться ей в хвост и висеть на нем добрых два десятка метров.

— Это им будет дорого стоить, — сказала Бодунья, когда присоединилась к стаду.

После обеда девочки спустились к реке поболтать с рыбами, и собака, которой не следовало оставлять стадо, увязалась за ними. Правда, на этот раз ничего интересного девочки не узнали. Им встретилась только толстая, выжившая из ума щука, у которой на все был один ответ: «Я не устаю повторять, что хорошая еда и здоровый сон — вот то, ради чего еще стоит жить». Отчаявшись услышать от нее что-нибудь новое, пастушки с собакой повернули назад. Стадо безмятежно паслось на лугу, но Бодунья исчезла. Коровы, которые были заняты только тем, как бы набить себе брюхо, не заметили ее исчезновения.

Дельфина и Маринетта не сомневались, что Бодунья направилась прямым ходом домой, чтобы прийти домой первой и заранее настроить родителей. Надеясь, что они нагонят ее раньше, девочки сразу же погнали стадо с заливных лугов, задав коровам хороший темп.

Родители еще не вернулись домой с полей.

Бодуньи и в помине не было, ни одна живая душа ее не видела. Девочки терялись в догадках, и собака, представив себе, что ее ждет, тоже потеряла присутствие духа. На птичьем дворе жил один селезень, обладавший завидным хладнокровием и очень красивыми перышками.

— Не из-за чего терять голову, — сказал он девочкам. — Идите-ка сначала подоите коров и отнесите молоко в погреб. А потом посмотрим.

Девочки последовали его совету. Они уже возвращались из погреба, когда появились родители. Темень была непроглядная, только на кухне горел огонь.

— Добрый вечер, — сказали родители. — Все в порядке? Ничего не случилось?

— Клянусь, ничего, — ответила собака. — Все в порядке.

— Когда тебя спросят, тогда и говори. Бестолковая тварь! Отвечайте, девочки, ничего не случилось?

— Нет, ничего, — ответили они срывающимися голосами и покраснели. — Все было почти…

— Почти? Хм… Послушаем-ка, что скажут сами коровы.

Родители вышли из кухни, но собака сумела опередить их и прибежала к селезню, который уже ждал ее в глубине хлева на том месте, где обычно стояла Бодунья.

— Добрый вечер, коровы, — сказали родители. — Хорошо ли прошел день?

— Великолепно, родители. Еще никогда трава не была такой вкусной.

— Вы только их послушайте! Однако это хорошо. И значит, никаких происшествий?

— Нет, никаких.

В темноте, на ощупь, родители сделали шаг в глубь хлева.

— Ну а ты что молчишь, умница Бодунья? Селезень подсказал собаке все, что надо говорить, и собака ответила жалобным голосом.

— Я так наелась, что просто умираю, хочу спать.

— Ну что за корова! Вот кого одно удовольствие слушать! Значит, сегодня тебя никто не дергал?

— Мне не на кого жаловаться.

Собака замялась, но по настоянию селезня добавила, скрепя сердце:

— Да, мне не на кого жаловаться, разве что на мерзавку собаку, которая висела на моем хвосте. Можете говорить, что хотите, родители, но хвост у коровы — не качели для каких-то собак.

— Ну конечно, не качели. Ах она, мерзкая тварь! Не волнуйся, сейчас мы пересчитаем ей ребра деревянным сабо. Она небось уже поняла, что ее ждет.

— Очень-то не усердствуйте. Если разобраться, она тогда немного пошутила.

— Нет, никакой пощады плохим пастухам! Собака получит по заслугам!

С этими словами родители вернулись на кухню. Собака уже ждала их там, свернувшись у очага.

— Иди сюда, — приказали ей хозяева.

— Сию минуту, — ответила собака. — Можно подумать, что я в чем-то провинилась перед вами. Знаете, часто представляешь себе…

— Ты идешь?

— Иду, иду. Во всяком случае, я делаю что могу. А надо вам сказать, что ревматизм в правой лопатке меня мучает по-прежнему.

— Вот, вот, мы и приготовили тебе отличное лекарство.

Говоря это, родители не отрывали хмурого взгляда от своих сабо. Девочки заступились за собаку, а так как упрекнуть их родителям было не в чем, то они дали собаке лишь по одному пинку.

На следующее утро, когда родители пришли доить коров, они не увидели в хлеве Бодуньи.

На ее месте стояло полное ведро парного, молока, которое дали другие коровы.

— Когда вы спускались с чердака, Бодунья жаловалась на головную боль, — объяснил родителям селезень. — Она попросила девочек подоить её, и Маринетта только что погнала ее на заливные луга.

— Раз Бодунья так просила, значит, девочки правильно сделали, — сказали родители.

А в это время Маринетта шагала к заливным лугам одна-одинешенька. Однозубая фермерша была во дворе. Вот уж она удивилась, что у пастушки — ни собаки, ни стада.

— Ах, если бы вы только знали, что у нас случилось, — сказала ей Маринетта. — Вчера вечером мы потеряли одну корову.

Фермерша заявила, что Бодуньи не видела. И, показывая на цыган, завтракавших подле