Мысли моментально вернулись к началу. Как там говорил Затворник? На каждого Обсерватория действует странным образом и по-своему? Что, если подобный эффект случился как раз из-за такого воздействия?

Резко повернув голову к застывшей внизу троице, я выцепил лейра взглядом и спросил:

— Ты понимаешь, в чем тут дело?

В голосе того послышалась улыбка:

— Это не так уж трудно, однако. Наш серый страж, похоже, вступил в контакт с психическими силами, что сторожили Обсерваторию от чужаков. Я предупреждал о подобном, помнишь? — Лейр приблизился и, осмотрев Аргуса, прибавил: — Окажись он из нормалов, умер бы мгновенно, а так, пожалуй, еще остается шанс все исправить.

Я не стал медлить с вопросом:

— Что для этого надо сделать?

Хитрая рожа лейра, прикрытая шлемом, вне всяких сомнений продолжала скалиться. Нарочно выдержав драматическую паузу, он все же сказал:

— Думаю, ты и сам уже знаешь. Надо оживить это место.

— Полагаю, следующий твой вопрос будет о том, каким образом нам это провернуть, — с ноткой ехидства заметил Затворник, но на этот раз, разнообразия ради, я решил его немного удивить.

Я еще раз осмотрелся, но, как и прежде, не заметил ни малейшего намека на существование хотя бы примитивных рычагов управления и отпустил мысли в полет. Не трудно догадаться, что даже самые уникальные и сложные механизмы, к числу которых, вне всяких сомнений, относилась и Обсерватория, не могли обходиться без определенного набора ключей, способных открыть к ним доступ. Голосовой или генетический, но способ должен был быть, и если он не бросался в глаза, то вполне логично мог оказаться нарочно спрятанным. Я же, всю прежнюю жизнь на Семерке неплохо справляясь с поиском любого рода пропаж, не видел в этом серьезного вызова. Тем более, когда под рукой имелся ихор.

Вспенившаяся темная масса, повинуясь лишь моему желанию, а вовсе не законам физики, устремилась вниз и с тем же успехом, что и в Хранилище юхани на Боиджии, растеклась призрачным слоем по гладкому металлическому полу.

Такая внезапность вспугнула Изму (и, что самое интересное, только Изму), вынудив того негромко вскрикнуть и попытаться приподняться чуть выше.

— Мастер Риши, что вы задумали?

Я не ответил, лишь улыбнулся. Затем, вспомнив, что улыбку мою все равно никто не видит, махнул рукой и сконцентрировался на том, чтобы ихор равномерно рассредоточился в тех местах, где наблюдались тонкие швы соединений панелей.

— Риши? — Судя по тону, Диана озадачилась не меньше мекта.

А вот Затворник продолжал источать азартное нетерпение, словно был приятно удивлен проявленной мной инициативой.

— Смышленый, — благодушно проговорил он. — Очень смышленый.

Очередной ненужный комплимент легче всего было пропустить мимо ушей, а вот мысль, что лейр вдруг превратился в слишком уж любезную версию самого себя в сознании все же засела. Помнится, прежде он никогда не разменивался на банальности и уж тем более не юлил. Что же изменилось? Могла ли Обсерватория так на него повлиять или же суть в чем-то ином? Например, в том, что он, подобно мне, начал догадываться о том, что, а вернее — кто на самом деле привел нас всех сюда.

Прежде, чем конкретный ответ на заданный самому себе вопрос успел сформироваться в голове, манипуляции с ихором дали эффект. Настил, изначально не представлявший собой ничего, кроме покрытия из блестящих черных плит, выложенных в форме правильной окружности, постепенно наливался неким бледным сиянием, а затем вдруг пришел в движение. Разбившись на неровные сегменты, он начал постепенно проваливаться внутрь себя, а из образовавшейся прорехи стало выползать нечто, по форме своей напоминавшее пыточный круг. Черный обруч диаметром в пару метров был посажен на металлическое основание и удерживался под наклоном, тем самым представляя что-то вроде трона… только без конкретного сидения, но зато окруженное множеством малопонятных приспособлений и держателей, действительно придававших ему схожесть с инструментом для крайне жестокого допроса.

Стоило странному агрегату обрести устойчивость и принять рабочее положение, я в то же мгновение безапелляционно заявил:

— Ну нет, сюда не полезу.

Я ждал реакции и Затворник не разочаровал. Недолго думая над ответом, он спокойно махнул рукой:

— Тогда расходимся. Пускай Аргус и дальше тут маринуется. Мне-то какое дело?

Логично было бы предположить, что подобная отповедь меня разозлит, так что я тоже не стал разочаровывать зрителей. Вернее, одного главного зрителя. Даже заставил ихор, до этого успевший практически целиком раствориться, завиваться, принимая причудливо-гротескные формы, и заиграть яркими, прежде невиданными оттенками алого спектра. Для пущего эффекта я предостерегающе рыкнул:

— Вот только не надо играть со мной, Эпине.

Тот, молчаливым кивком приняв правила игры, лихо подбоченился, что в невесомости выглядело слишком уж комично. Он сказал:

— А я не играю. Ты не хочешь довести дело до конца? Ладно. Вернемся на «Шепот», попросим у лорда Орры немного взрывчатки и разнесем это место ко всем чертям. Вместе с твоим другом. Что может быть проще?

— Господа, прошу вас, не нужно горячиться и тратить время на споры, — вклинился Изма, изо всех сил воплощая собой искреннее дружелюбие. — Уверен, мы найдем компромисс. И, смею надеяться, обойдемся без взрывчатых веществ.

Я повернул голову в сторону мекта, однако предпочел проигнорировать увещевания, позволив эмоциям взять верх и прикрыть ими некоторую фальшь в набиравшем обороты конфликте между мной и Эпине.

— Ты — лейр, и ты не хуже любого другого управляешься с Тенями, — напомнил я Затворнику. — Можешь и сам сюда пристроиться. Я вовсе не против.

— Риши? — снова предостерегающе вставила Диана. Она, само собой, ничего не понимала, а я пока не мог открыто всего объяснить. К тому же оставалась существенная доля вероятности, что я ошибся в суждениях. Следовало быть крайне осторожным и не напортачить раньше времени.

— Настолько мне доверяешь, Риши? — хохотнул Затворник, умело проигнорировав леди Орру и ее беспокойство. — Интуиционный прогресс или банальная глупость? В любом случае, Риши, когда я говорил, что только тебе сейчас под силу запустить механизмы Обсерватории, я делал это вовсе не ради красного словца. Мы отличаемся. Помни об этом.

А я и не забывал. Но помимо этого, не упускал из виду и тот факт, что при каждом «внезапном» открытии или находке, вроде той же головы хэфу в Хранилище или Терцепсии Яо в склепе, меня не оставляло чувство, будто всех нас вели по кем-то нарочно проложенной тропинке. Да еще и за ручку. Намеки на ответ давно витали в воздухе, но никак не складывались воедино. Я попросил Затворника:

— Тогда ответь на вопрос. Почему все так удобно вышло? Обсерватория создавалась лейрами и для лейров, но вдруг заставить работать ее может лишь нечто, настолько оторванное от потока Теней, что даже умереть как следует не может.