Фактически русская артиллерия оказала решающее влияние на ход и исход Полтавской битвы в следующих оперативно-тактических ситуациях:

– воспрепятствовав шведской кавалерии преследовать русскую конницу, отступающую из района редутов;

– отразив атаку десяти батальонов шведской пехоты на южный фас укрепленного лагеря русской армии;

– нанеся значительные, а на некоторых участках критические потери шведским пехотным частям и подразделениям, атакующим боевой порядок русских войск в поле перед лагерем;

– способствуя русской пехоте в уничтожении окруженной пехоты противника.

Царь по достоинству оценил вклад в победу своих артиллеристов, которые все до единого (офицеры, бомбардиры – прислуга при гаубицах и мортирах, канониры – прислуга при пушках, фузилеры – пехотное прикрытие и тягловая сила при орудиях) были повышены чином, а фурлейты (ездовые без воинского чина) получили невзачет денежное жалованье[896].

Наряду с этим, одним из главных объективных факторов, определивших успех русской армии под Полтавой, являлось участие в военном строительстве русских вооруженных сил иностранных военных специалистов – офицеров из Голландии, Австрии и Германии, которым принадлежало и непосредственное командование значительной частью русских войск на поле Полтавской битвы. Так, среди высшего командования иностранцы руководили штабом – Верден и Гольц, артиллерией – Брюс и Гинтер, а также почти всей кавалерией на дивизионном и бригадном уровне – Бауэр, Бем, Вейсбах, Гейнске, Ренне, Шаумбург. Вместе с тем, среди командиров кавалерийских полков офицеров-иностранцев было сравнительно мало, менее 30 % (9 из 30 командиров кавалерийских частей). В русской пехоте наблюдается обратное соотношение – среди высшего командования выделяются только Алларт, Беллинг и Ренцель, но вот среди командиров полков иностранцы составляют более 50 % (22 из 41 командира пехотных частей), так что в дивизии Алларта, например, все командиры полков, за исключением одного, были иностранцами, в дивизии Репнина и в гвардейской бригаде – все были русскими по происхождению, а в дивизии Меншикова – примерно поровну и тех и других. Причем в ротном и батальонном звене пехотных частей иностранцев было не меньше, особенно, учитывая так называемых «новокрещеных иноземцев», то есть католиков и протестантов, принявших православное вероисповедание для лучшей адаптации к жизни в России (в частности, Н. Зезюлинский указывает, что к новокрещеным иноземцам относится и комендант Полтавы Алексей Келен или Келлинг[897]).

При этом отношение к иностранцам со стороны русского офицерства и самого царя Петра было в целом негативным. Например, Моро-де Бразе свидетельствует, что в ходе Прутского похода фельдмаршал Шереметев постарался устроить так, что командующие дивизиями иностранные генералы – Людвиг Алларт и Николаус Энсберг (Енезберг, Энзберг, Nikolaus Friedrich Enzberg) – не имели положенного по штату (комплектного) числа помощников[898]. Это было сделано, чтобы они чаще допускали ошибки и дискредитировали себя. В то же время, когда на конно-гренадерский полк Христофора Роппа напали намного превосходящие силы татарской конницы, то бригадир Алексей Чернецов (участник Полтавской битвы в должности командира Рязанского драгунского полка), находившийся поблизости вместе с подчиненными ему частями численностью около 2,5 тыс. солдат и офицеров, не предпринял никаких действий, чтобы помочь полку Роппа, оправдываясь потом тем, что должен был охранять лагерь (Моро-де-Бразе называет этого русского офицера Шенсов или Ченцов (Chensof))[899].

С субъективной стороны, царское командование умело использовало ситуацию с ранением шведского короля – решение о переходе на правый берег Ворсклы для сближения с противником и создания возможностей атаковать его было принято царем между 17 и 18 июня, после получения первых сведений о ранении Карла XII, а перемещение русского лагеря в сторону Полтавы было определено 24 июля в связи с подтверждением информации о тяжелом состоянии здоровья короля. По нашему мнению, ранение Карла XII явилось прямым следствием спланированной акции русского командования по покушению на жизнь шведского короля.

В целом все изложенное позволяет сделать следующие выводы:

1. С учетом только объективных факторов, неблагоприятный для Швеции исход Северной войны был предопределен значительным превосходством ее главного противника – России – в материальных ресурсах, силах и средствах, успешно сосредоточенных благодаря длительности военных действий, затягивавшихся по вине короля Карла XII.

2. Тем не менее, исторический опыт военного противостояния России и Швеции свидетельствовал, что повлиять на исход противостояния должны были и субъективные факторы – превосходство шведов в качестве профессиональной подготовки солдат и офицеров, высоком уровне их боевого духа, а также уровне оперативного искусства командования, однако сам Карл XII нивелировал это превосходство своими ошибочными решениями в части выработки общей стратегии войны, планирования и проведения отдельных операций, кадрового подбора военачальников на ключевые посты.

3. В результате ошибочных оперативно-стратегических решений Карла XII шведская армия под Полтавой оказалась ограниченно боеспособной и практически блокированной русскими войсками, что неминуемо в дальнейшем вело либо к ее уничтожению без боя, из-за голода и отсутствия боеприпасов, либо отступлению армии с театра военных действий с потерей значительной части вооружения, средств транспорта, материальных запасов и предметов снабжения, то есть фактически ее выходу из боевых действий вследствие небоеспособности.

4. Учитывая сложившееся оперативное положение обеих сторон, решение вступить в сражение с противником было принято царем Петром I вопреки предыдущей стратегии русского командования, связано с неоправданным риском поражения, ненужных потерь и гибели самого царя, но оно объясняется индивидуально-психологическими особенностями его личности – желанием отомстить королю Карлу XII за поражение русской армии под Нарвой.

5. При подготовке и непосредственном ведении битвы русскими войсками был допущен ряд оперативно-тактических ошибок, целиком обусловленных руководством войсками со стороны царя Петра, которыми шведская армия, тем не менее, не воспользовалась в силу ранения и временной недееспособности Карла XII.

Фактически ход и исход Полтавской битвы определила дуэль из двух выстрелов. Первый и удачный выстрел сделали русские, ранив короля Карла, что исключило его дальнейшее участие в боевых действиях в Украине. Ответный выстрел шведов, хотя и более меткий, остался безрезультатным, так как царь Петр не был ни убит, ни даже ранен. Как видно, по тем же объективным причинам, которые ослабили шведскую армию на пути к Полтаве, даже ситуативные факторы в ходе самой битве стали действовать в пользу сильнейшей стороны, не оставляя шведским солдатам и офицерам практически никакой возможности победить противника.