– И ты заболела из-за него? Из-за химреактива, который вдыхала лет тридцать назад?

– Мы не знаем, – ответила она, взяв мои ладони в свои. – Но главное то, что МДС не является генетическим заболеванием. Тебе не надо бояться, что такое может случиться с тобой.

– Но я же все равно беспокоюсь… – Смерть с косой перечеркивала мою жизнь и жизни окружающих людей. Она облюбовала себе место и в костном мозге моей матери. – Итак, что теперь?

– Ничего особенного: несколько переливаний крови, быть может, пересадка стволовых клеток. Речь идет о годах лечения, и пока неизвестно, насколько оно будет успешным. Мне повезло, что я моложе большинства людей, заболевших МДС.

Такая же удача, как выжить при нападении террористов.

– Зря я не выбрала другой рейс, – прошептала я.

Мама меня не услышала или не поняла.

– У меня – приличная медицинская страховка, поэтому дом мы, вероятно, не потеряем. Да и инвалидом я из-за болезни не стану, и ты не будешь прикована к своей матери. Ты поступишь в колледж и уедешь учиться. – Она взглянула на меня. – Детка, ты слушаешь, что я говорю?

Я рассеянно покачала головой.

– Я потеряла нить разговора где-то между переливаниями крови и потерей нашего дома.

– Ясно, – ответила она, вздохнув. – Догадываюсь, прошлой ночью ты не спала.

– Ничего страшного.

– Возможно, нам лучше углубиться в детали позже. А заодно поговорим и о твоем парне, как собирались.

– Мне бы хотелось отдохнуть.

Мама на миг сделала вид, что колеблется, просто чтобы дать мне понять: она вправе заставить меня здесь сидеть и мучиться угрызениями совести. Однако она быстро смилостивилась надо мной.

– Ладно, но ты должна меня с ним познакомить.

Я кивнула.

– Он очень хороший. Он тебе понравится.

– Надеюсь, – мама заключила меня в крепкие объятия, а когда мы в конце концов отстранились друг от друга, она улыбалась.

– Рада, что ты добралась домой в целости и сохранности.

Я почувствовала себя прощенной, по крайней мере, немного, хотя мама знала лишь крупицу того, чем я занималась прошлой ночью. Ее всепрощение распространялось даже на те мои темные делишки, о которых она и не подозревала.

Затем она потребовала:

– Ключи.

Я подчинилась и вручила ей ключи от своей новенькой блестящей машины, как будто повиновение полностью искупало мою вину. Потом я пробормотала, что отправляюсь в постель, и направилась в дом…

Мама осталась снаружи, в очередной раз окидывая автомобиль оценивающим взглядом, а я пробралась в ее комнату.

– Минди?

Без ответа, да и в шкафу было пусто. Меня посетила жуткая мысль: «Что, если лишь воспоминания убийцы удерживали ее от исчезновения? Может, я ненароком уничтожила свою подругу-призрака?»

Но затем из-за спины донеслось хихиканье.

Я обернулась и увидела убегающую тень, которая быстро мчалась по коридору. Последовав за силуэтом, я обнаружила Минди. Она сидела на моей кровати.

– Привет! – воскликнула она и похлопала по одеялу, приглашая меня присесть рядом. – Я думала, Анна будет орать на тебя вечно. Она жутко рассердилась, да?

– Она огорчилась.

– Это дурно с твоей стороны, исчезать, не сказав ни слова.

Я изумленно уставилась на Минди. Ее волосы были снова расчесаны и аккуратно заплетены в две тугие косички. Она выглядела счастливой, беззаботной и непринужденной. Она как будто чувствовала, что ее обидчик мертв.

– Раньше ты плохой не была, – заметила она, лукаво улыбнувшись.

– Мне требовалось сделать одно важное дело. Помнишь, как я говорила, что собираюсь кое-что исправить?

– Ты о чем? – спросила она, опять похлопывая по одеялу.

Присев, я начала тихо рассказывать:

– Я отправилась в те места, где ты жила раньше, и избавилась от того скверного человека. Тебе больше не надо о нем беспокоиться.

– Что за скверный человек? – уточнила Минди.

Я на мгновение утратила дар речи.

– В смысле?

– От кого ты избавилась? – спросила она, хихикнув. – И почему этот тип скверный?

– Он… – выпалила и резко замолчала. – Ты не помнишь?

Она прищурилась и пожала плечами.

– А ты не имеешь в виду собственного отца? Он меня очень бесил.

Ясно. Та часть Минди, которая долгие годы боялась, существовала лишь в голове убийцы. Теперь Минди превратилась в беспечного одиннадцатилетнего ребенка – лучшую подругу детства моей мамы.

Я все исправила и настолько хорошо, что даже и вообразить не могла такого результата.

Я сглотнула твердый комок в горле.

– Верно, папа был занудой. Но он ушел.

– Теперь нас только трое! – заверещала Минди, потянулась через кровать и обвила меня руками. Ее объятия по-прежнему были холодными, но по коже проскакивали искры, отсутствовавшие раньше. Отодвинувшись, она поинтересовалась: – И что с тобой собирается делать Анна за твой побег?

– Она отобрала ключи от моей машины. По сути дела, она наверняка отобрала машину. Кто знает, когда она позволит мне сесть за руль.

– Вот незадача, – нахмурилась Минди. – Постой. Когда у тебя появилась машина?

– Вчера. Я лишилась ее очень быстро, да?

Мы обе внезапно расхохотались, совершенно не сдерживаясь. После последних двадцати четырех часов я отчаянно нуждалась в чем-нибудь смешном. Пожалуй, нам повезло, что мама до сих пор находилась снаружи – вне пределов слышимости.

Однако в счастье Минди было что-то ненормальное. Три десятилетия страха испарились за одну ночь. Может, мистер Хэмлин прав, и призраки, в принципе, – не настоящие люди. А если Минди перестала быть сама собой, то это моя вина. Я забрала у нее кусок прошлого и изменила ее призрачную сущность.

Я решила кое-что проверить.

– Представляешь, что сказала мне мама?

– Что?

– Твое настоящее имя Мелинда.

Ее личико приняло задумчивое выражение, и спустя пару минут она кивнула.

– Правда. Так меня звали.

Она сказала «звали». Теперь ее настоящее имя – Минди, потому что только воспоминания моей матери не давали ей уйти в небытие.

– Ты знала, что моя мама больна?

– Да. Иногда она говорит по телефону с врачами о том, что постоянно чувствует усталость, – сразу ответила Минди.

– Ясно. – Вероятно, одиннадцатилетней девочке тяжело понять, что такое заболевание стволовых клеток. – И это все?