не было. «О чём же он думает?» — в который раз пронеслось в голове Вика.

— Что происходит, Насиф? Опять один из твоих трюков? — спросил иммигрант. Шаман покачал головой.

— Не совсем мой и не совсем трюк. Ты как, в порядке?

Саргий похлопал себя по животу и широко улыбнулся:

— Такое ощущение, будто ничего и не было.

— Мне всё равно стоит тебя осмотреть, — заметила Коннели. — Может быть, это только временное улучшение. Если тебе станет плохо, сразу зови кого-нибудь.

— Хорошо, хорошо, — иммигрант поднял руки. — Так что мы здесь делаем?

— Времени у нас не очень много, потому нужно решить основные вопросы, — сказал Насиф. — И самый главный — как нам теперь сбежать?

— Ты хочешь сказать, что мы всё ещё в тюрьме?

— Конечно, капитан, — шаман хрустнул кулаками.

— Я даже не знаю, что мы можем, а что не можем сделать. Думал, ты предложишь что-то.

— У меня есть несколько идей. Только они вряд ли нам помогут. Самым простым было бы заставить охранников нас не видеть. Но как мы выберемся из камер?

Вик не сдержался и захохотал.

— Создать искусственное пространство и затащить нас сюда тебе по силам. Заставить солдат думать, будто нас нет в реальности — тоже не проблема. И при этом, по какой-то причине, мы не можем сбежать из тюрьмы?!

— Не всё так просто, капитан, — вспыхнул Насиф. — Если бы я мог что-то сделать, мы бы уже были на свободе.

— Ты же говорил что-то про энергию, нет?

Шаман покачал головой. Он явно не это сейчас собирался обсуждать. Он размахивал руками, видимо, пытаясь придумать объяснение. Сплюнув, Насиф всё же выдал:

— Представьте энергию как реку. У меня есть фляга, чтобы набрать туда воды. Вода, однако, не простая, а разумная. Она прожигает мою флягу насквозь. Всё, что я могу сделать, так это набирать понемногу воды, чтобы её тут же испить. Я не могу её запасти, не могу её использовать так, как хочу я. Могу исполнить только сиюминутную нужду. Я не умру от жажды, но и от реки не уйду, понимаете?

Закрыв глаза ладонью, шаман подвёл итог:

— Они будто устроили всё в насмешку надо мной. Столько энергии, и при этом я не могу направить её на что-то серьёзное.

— Чудаки, — пробормотала Паркер. — Ты сможешь ещё раз нас вот так собрать?

— Да, но только завтра. А что?

— Вы как дети, — Паркер скрестила руки на груди. — Что, никто из вас никогда и ниоткуда не сбегал? Нашим тюремщикам мы нужны в целости и сохранности. Я прикинусь, что мне поплохело, они откроют камеру, а дальше уже дело техники.

Вик насупился.

— Не лучший план. Если у тебя не получится, охрану усилят. Да и потом, вдруг кому-то потом действительно станет плохо?

Паркер ухмыльнулась в ответ.

— Какой же вы наивный, капитан. Если у нас не получится, самочувствие будет нашей последней проблемой. Нас могут отсюда никогда и не выпустить.

— Ты уверена, что справишься? — спросил Саргий. — Может, лучше мне попробовать?

— Ты большой и неуклюжий, — заметила Паркер.

— Если захочет, он может быть очень быстрым, — заверил Вик. Он на своей шкуре это проверил. Сара скорчила гримасу и замахала руками.

— Они больше поверят девушке, чем громиле, способному одним ударом свалить троих. Неужели вы не понимаете, что я вообще не часть вашей команды? Меня загребли просто так! Если на то пошло, меня вообще здесь не должно было быть.

— Уж извини за это неудобство, — съязвил Вик. — Ты всё равно знаешь слишком много, чтобы тебя отпустили просто так. Тебе придётся идти с нами до конца.

— Эй, я не против, — Сара посмотрела на шамана. — Теперь-то я понимаю, как скучно мне жилось. С вами, ребят, одни приключения. Серьёзно, блин? Я же в Эдеме при жизни побывала, насколько это безумно?

Её взгляд зацепился за Томми и тут же потух.

— А, да, — протянула она. — И ещё это.

Все посмотрели на рулевого, будто он собирался произнести речь. Вику тоже не терпелось услышать его версию. Все видели одну и ту же картину, но что мог добавить Марцетти?

Первой, всё же, подала голос Коннели:

— Слушай, Томми, поверь — мне не кажется, что ты виновен в их смертях. Это ведь просто несчастный случай, верно?

— Да, совершенно случайно утилизатор открыл приёмный отсек, заработал и начал поглощать человека, — буркнул Томми. Вздохнув, он сказал: — Тот парень, который на меня так похож — он сказал правду. Рулевой действительно связан с катером. Тогда я так сильно желал их гибели, что Катрина исполнила мою просьбу. Конечно, тогда она ещё не была Катриной…

Он сел на землю и обхватил голову руками:

— Это всё какое-то безумие. Мне кажется, будто я сплю и не могу проснуться от кошмара. Сразу же ясно было, что ничем хорошим это всё не кончится!

Все молчали. Никто не мог вымолвить и слова. Даже Вик не нашёлся, чем можно было бы утешить рулевого. Конечно, произошедшее с командой Марцетти не было его виной. И всё же, невиновным его сложно было назвать.

— Так откуда взялся этот парень? — спросил Саргий. — Может, ты знаешь, что вообще происходит?

— Я, кажется, подозреваю, — произнёс Томми. Он уже не выглядел разозлённым. На его лицо легла печать сожаления. — Ещё до того, как началась война, я отвозил Эймса по реке. Тогда у катеров был лимит в двести пятьдесят километров. Мы не могли отходить от Города дальше. Чтобы позволить мне выполнить его задание, Эймс использовал какой-то ключ на панели управления. Сказал, что он существует, чтобы снять ограничения. За пару часов до того, как началась война, у меня возникло то же ощущение, что и пять лет назад. Такое же, как в день, когда умерла моя команда. Я ведь чётко помню, что убил себя в своей каюте, а потом очнулся и обнаружил, что Райана и Кэт всё равно не было. А я был жив. Я перерезал себе руки, терял сознание — и снова оживал. Я вешался в трюме — и снова просыпался в каюте, будто ничего не произошло. Последний раз я попытался сбежать с катера, но не совладал с течением и утонул. Угадайте, что произошло дальше. Каждый раз, когда я умирал, мне снился один и тот же сон: будто я шёл по огромному миру, построенному из трупов. И только когда Катрина утилизировала нас, я понял: это был не сон. Каждый раз она восстанавливала меня, утилизируя моё тело за мгновения до смерти, а затем создавала заново.

— Мы ведь видели твою память, — мягко произнёс Вик. — Ты вышиб