– Она ошиблась, – возразила я, поразившись тому, как хрипло прозвучал мой собственный голос. – Я знала, что за мной кто-то следил.

Я упоминала об этом Элис, когда впервые пришла к ней на сеанс – что пару раз в Кембридже слышала преследующие меня шаги. Она прописала мне лекарство именно от такого рода иллюзии преследования: Кроталюс каскавелла.

Ошиблась и Элис.

Я не нуждалась в том коричневом пузырьке, наполненном какой-то жидкостью. Если я в чем и нуждалась, так это в смерти Джеки Нейпир.

«Одержима Гил-ми с 2003 года из-за Пардонер». Эта запись могла означать только одно.

– Очевидно, Гилпатрики купили дом восемнадцать по Пардонер-лейн? – спросила я. – Тогда, когда ты… когда мы хотели купить его.

Слова мне не понадобились – я прочла ответ по лицу Кита.

– Ты притворялся, что больше не хочешь его, обвиняя в этом мои… недомогания. Должно быть, ты возненавидел этих Гилпатриков. А потом… когда они опять переехали? Они же купили дом двенадцать по Бентли-гроув, а…

«Сдавать д. 11, жить на Пардонер…»

– Джеки… Джеки купила дом восемнадцать по Пардонер-лейн, – медленно произнесла я, словно рассуждая вслух. – Вероятно, ты дал ей часть денег.

– Как же я мог дать ей хоть что-то?! – возмутился мой муж. – У меня нет никаких денег, о которых ты не знаешь!

– Мне чертовски хотелось уехать подальше от родни, но тебя эта проблема не волновала, – продолжая размышлять вслух, сказала я. – Ведь ты мог жить в Кембридже с Джеки. Вы оба дожидались, когда дом восемнадцать вновь выставят на продажу, но когда его выставили, ты вдруг расхотел его… А Джеки хотела достаточно сильно, чтобы купить, однако ты уже… – Да. Так и должно быть. – Ты уже хотел только того, чего хотели Гилпатрики… ты больше не мечтал о доме восемнадцать по Пардонер-лейн, ты мечтал о доме двенадцать по Бентли-гроув.

В моей голове внезапно всплыли обрывки сказанного Китом. Он говорил о том, что Джеки поджидала в доме двенадцать и следила за мной, узнав, как я выгляжу? По утрам, как только Гилпатрики уезжали… Значит, тогда еще они были живы. А если Кит еще не убил их…

– Как же Джеки раздобыла ключи от этого дома? – спросила я. – Может, она…

В кармане ее розовой джинсовой куртки лежал фирменный брелок Идена Фиггза. И ее неразборчивый план написан черными чернилами на фирменном бланке Идена Фиггза.

– Скорее всего она работала агентом по недвижимости, верно? – догадалась я. – Так вы познакомились с ней еще в две тысячи третьем году? Неужели именно она организовала продажу этого дома Гилпатрикам?

Кит ничего не ответил. Он даже не смотрел на меня.

– Наверняка она, не так ли? И она же сделала копии ключей от входной двери.

– Мы обычно встречались здесь, когда они уезжали, – пробормотал Кит, не поднимая глаз. – Идиотская игра, но она казалась лучше реальной жизни, поскольку Джеки хотелось, чтобы мы с ней постоянно жили вместе. Я никак не решался войти в тот дом на Пардонер-лейн с тех пор, как она купила его. Ей хотелось, чтобы я переехал туда и жил с ней, но как я мог? Я жил в Литтл-Холлинге, с тобой… в коттедже «Мелроуз».

Последнюю фразу он произнес таким тоном, будто я об этом не знала – будто он общался с незнакомкой. Рассказывая мне правду о своей жизни.

– Я никогда не любил Джеки. Мне хотелось жить с тобой, неважно, в каком месте, это я знал совершенно точно, но… игра к тому времени зашла слишком далеко. И она… перестала быть игрой. Мне захотелось… – Кристофер запнулся, прочистив горло. – Я не понимал, с какой стати Гилпатрики имеют право владеть тем, что хочется мне. Все началось с их покупки нашего дома.

Он опять замолчал. Я ждала продолжения.

– Последнее время мы с Джеки жутко ссорились, – после долгой паузы прошептал Кит так тихо, что я едва расслышала его. – На самом деле мне вовсе не хотелось жить тут… – Он обвел рукой помещение. – Но легче было притвориться, что хочется, чем открыть правду. Джеки поняла, что я несу чушь… она постоянно приставала ко мне, твердя, что Гилпатрики ничего не станут продавать в обозримом будущем, что они будут жить здесь до скончания века. Пыталась добиться от меня признания того, что этот дом будет мне не нужен, как только я заполучу его, даже если б они вновь вдруг решились переехать. Она жутко разозлилась на меня – как я мог позволить ей купить дом восемнадцать по Пардонер-лейн, если не собирался жить там с ней? Скандалы становились все более бурными, а потом… – Кит покачал головой.

На сей раз я не смогла догадаться, что он имеет в виду. Пришлось спросить:

– И что же потом?

– Потом случился прокол с навигатором. И Джеки решила, что это судьба… решение всех наших проблем.

Какое? Какое решение, Кит?

– Дом номер одиннадцать, – прошептал он, сцепив руки и крепко сжав их. – Все указывало на него. Мы назвали этот дом одиннадцатым… ну, помнишь, ту старую шутку?

Я закусила губу, чтобы удержаться от крика.

– В кру́жке на здешней кухне лежали ключи с запиской: «Селина, дом одиннадцать», а после злосчастного навигатора ты подумала, что я тайно встречаюсь с кем-то в доме одиннадцать – никакие мои уговоры не смогли убедить тебя в том, что это неправда. Однажды Джеки спросила, известно ли мне, насколько больше здешнего сад при доме одиннадцать. – Кит качнул головой в сторону окна. – Я не понял, о чем она толкует. На ее лице тогда появилось странное выражение. Оно испугало меня. И тогда я осознал: она явно начала сходить с ума.

– Она могла взять ключи с кухни и проникнуть в дом одиннадцать, – догадалась я.

Муж кивнул.

– Ей захотелось посмотреть дом, где якобы проходила моя тайная вторая жизнь. Ей показалось, что это забавная затея.

Я взглянула на лежавший на полу план, вспомнив запись Джеки: «Такой же дом, но сад на южной стороне и гораздо больше – очевидно и неоспоримо – является более желательным!!»

– Она подумала, что нашла идеальное решение, – пожал плечами Кит. – Мы могли купить дом практически такой же, как у Гилпатриков, и даже лучше – на той же улице. «Ты сможешь важничать перед ними, купив его, – заявила она. – Осталось лишь убедить эту Селину продать его». Она начала рассуждать о том, что можно подсунуть дерьма в ее почтовый ящик, отнитромозить ее машину… Я даже не понял, что значит «отнитромозить»[63]. И сказал, что ее затея смехотворна – даже если нам удастся выгнать владелицу из дома, мы никогда не сможем жить на Бентли-гроув в этом самом доме одиннадцать. Я едва не брякнул Джеки, что не смогу продолжать жить там, где мы жили, когда… – Внезапно он замолчал в полнейшем смятении.

А меня вдруг затопило странное одуряющее спокойствие, словно наконец подействовало принятое снотворное. Я поборола сильное желание закрыть слипающиеся глаза.