class="p1">Я высвободила свои руки, чтобы обхватить его лицо ладонями.

— Даже в твои самые тёмные дни ты вытаскиваешь себя из постели и делаешь выбор защищать свой город, своих людей. Так и поступает герой, идиот ты этакий. То, что ты делаешь — это и есть героизм.

Закрыв глаза, он склонил свою голову к моей.

По моим щекам продолжали катиться слёзы, такие обжигающе горячие в сравнении с ледяными каплями дождя.

— Я так горжусь тобой, Нэш. Ты каждый чёртов день смотришь в лицо своим демонам, чтобы прийти и быть рядом для всех остальных. Ты собственноручно сделал весь твой город безопаснее. Чёрт, даже Тина тебя уважает.

— А моя семья — нет.

Моё сердце разрывалось за него.

— Детка. Твой брат и бабушка хуже всех на свете умеют выражать свои чувства. Может, Нокс и не понимает, почему ты делаешь то, что делаешь, но он пи**ец как гордится тобой за то, что ты это делаешь. Совсем как ты гордишься им за то, что он использовал свои деньги, чтобы помочь поддержать тех же людей, которых ты защищаешь. Не то чтобы ты ему об этом говорил. Но ты тот, кто стоит между твоими людьми и опасностью. Ты тот, кто немедленно приезжает восстановить порядок. Ты тот, кто делает всё возможное, чтобы такого больше не повторилось.

Нэш снова притиснул меня к себе, пока дождь хлестал по нам.

— Я скучаю по ней, — прошептал он. — Я… думаю, может быть, она бы гордилась.

Я держалась за него так, будто он болтался над пропастью.

— Она уже гордится тобой.

Он сделал прерывистый вдох, и его грудь приподнялась рядом с моей.

— Они танцевали на кухне. Мои родители. Они были счастливы. Он так сильно её любил. А когда она умерла, он не любил нас достаточно. Он снова и снова выбирал бухло и таблетки. Он нуждался в них.

— И это отстойно, но это никогда не было из-за тебя. Это не было из-за чего-то, что ты сделал или не сделал.

— Я хочу тебя точно так же. Я нуждаюсь в тебе точно так же.

— Ты не твой отец, красавчик. А я — не какая-то вредная привычка, от которой нужно избавиться. Мы все — совершенно другие люди по сравнению с теми, кто породил нас на свет. Ты не обратился ко мне, чтобы приглушить боль. Ты обратился ко мне, чтобы помнить, что ощущается хорошо. Дать себе причину бороться с болью.

— Иисусе. Зачем, бл*дь, я поговорил с Люсьеном, а не с тобой?

Мой смешок слегка напоминал всхлип.

— Думаю, это как-то связано с идиотским засранцем.

Он начал покачиваться вместе со мной, из стороны в сторону под дождём, пока отсветы фонарей плясали в ручейках дождевой воды, стекавших в ливнёвки.

— Ты же знаешь, что это безумие, да? Вот из-за этого мы должны паниковать, а не из-за нашего багажа прошлого. Я знаю тебя всего несколько недель, — напомнила я ему.

Нэш положил подбородок на мою макушку.

— Это не означает, что это не по-настоящему. Мои родители познакомились, влюбились и обручились за три месяца.

— Они были счастливы? Раньше? — спросила я.

Его ладони сместились на моей спине, покрепче прижимая меня к нему.

— Да. Мы все были счастливы. Ещё до того, как они поженились, папа сделал на руке татуировку 0522. 22 мая. Дата их свадьбы. Он сказал, что заранее знал, что это будет самым счастливым днём его жизни.

— Вау.

— Когда мы были детьми (до того), мы праздновали этот день как национальный праздник. Чёрт, да дата их свадьбы — это мой пин-код. Я никогда его не менял. Такое чувство, что это единственный способ, которым я мог удержаться за те хорошие времена.

— Может быть… — начала я, но слова застряли в горле из-за эмоций. Я откашлялась и попробовала ещё раз. — Может, твои хорошие времена ещё ждут впереди.

— Если я ещё не похерил свои шансы.

— Нэш…

— Нет. Послушай меня, Ангел. Я пи**ец как сожалею. Я позволил тебе выйти за дверь, но это максимальное расстояние, на которое я готов тебя отпустить. Пожалуйста, больше не отходи от меня ни на шаг. Пожалуйста, будь терпелива со мной.

— Нэш, я не пыталась тебя бросить. Я пыталась дать нам обоим немного времени наедине с собой.

— Ты убегала, — заметил он.

— Я очень быстро пыталась дать нам обоим немного времени наедине с собой, — поправилась я.

— Ты замёрзла, — сказал он, подметив мою дрожь. — Пойдём домой.

Я почувствовала, как он перешёл из режима «раненая душа» в режим «героя, берущего на себя инициативу».

— Окей.

— Слава Богу, — пробормотал он. — Я боялся, что мне придётся проворачивать фокус в духе Нокса и тащить тебя обратно на плече.

* * *

Он повёл меня прямиком в душ. Аккуратно раздев меня, затем себя, Нэш направил меня под горячие струи. Он последовал за мной, и мы оба стояли там, моя спина к его груди, позволяя горячей воде прогнать холод из наших костей.

Его ладони нежно перебирали мои влажные волосы и скользили по моему телу. Успокаивая. Заверяя.

Я чувствовала себя открытой, уязвимой. А когда я ощутила его эрекцию, вскользь задевшую меня, то по моему телу разлилось уже новое тепло. Я хотела протянуть руку и прикоснуться к нему, сделать ему так же хорошо, как он делал мне. Но я понимала, что ему сейчас нужно отдавать. Так что я капитулировала перед его касаниями.

Нэш гладил и прокладывал дорожки поцелуев вверх, а потом вниз по моему телу. А когда он развернул меня лицом к себе, я обнаружила его на коленях передо мной.

Эти мозолистые ладони прижали меня к кафельной стене.

Он серьёзными глазами наблюдал за мной, проведя одной ладонью от моей лодыжки до бедра. Наши взгляды встретились в такой интимной манере, от которой я задрожала. Подхватив меня под колено, он закинул мою ногу себе на плечо, раскрывая меня для него.

Мой затылок ударился о стену, разрывая зрительный контакт.

Вокруг нас клубился пар, но я едва замечала, потому что Нэш двумя пальцами раскрыл мои половые губы.

— Такая красивая киска, Ангел, — произнёс он едва слышным за шумом воды голосом.

Уф. Кто бы знал, что законопослушный мужчина с блестящим жетоном может любить грязные разговорчики в постели?

Это была последняя связная мысль перед тем, как его язык прошёлся по всему, что только что обнажили его пальцы. Моё колено ослабело и едва не подкосилось от первого касания его языка. Каждая мышца в моём теле как будто разом сократилась, а сознание сузилось до нервных