улыбаться, она опустила солнцезащитные очки, чтобы взглянуть на меня. С этими красными губами она выглядела как искусительница, сирена, пытающаяся заманить меня на верную погибель.

— Самолёты должны приземляться, — настаивал я.

— Он и приземлится. Просто нас в нём не будет, когда это случится, — сказала она, заглушая двигатель и отстёгивая свой ремень.

Я отказывался сдвигаться с места. Ничто не выманит меня из этой машины и не заставит приблизиться к чёртову парашюту.

— Выпрыгивать из движущегося транспортного средства — безответственно. Особенно если оно в тысячах метров над бл*дской землёй.

Лина опустила руку между ног и сдвинула сиденье назад.

Прежде чем я осознал её намерение, она умудрилась перебраться через консоль ко мне на колени.

— Я не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, Нэш.

— Супер. Давай позавтракаем, а потом купим герметик, чтобы подклеить тот отваливающийся кафель в душе.

Она покачала головой, продолжая улыбаться этой улыбкой сирены.

— Я иду туда. И я была бы очень рада, если бы ты пошёл со мной.

«Бл*дь».

— Ты не будешь выбрасываться из чёртова самолёта, — в моих подмышках выступил холодный пот.

Она приподняла мои очки на макушку и обхватила мое лицо ладонями.

— Нэш, я делала это много раз. Это одно из моих любимых занятий, и я хочу разделить его с тобой.

«Дважды бл*дь».

Как, чёрт возьми, я должен отказаться от такого?

— Давай, красавчик. Повеселись со мной, — увещевала она.

Вчера я протащил её сквозь ад, и вот моё наказание. Смерть от гравитации.

Менее минуты спустя я (неохотно!) следовал за ней к огромной открытой двери в боку здания. Её ладонь сжимала мою в такой манере, которая намекала — она не примет отрицательный ответ.

— Разве на это не требуется лицензии или каких-то сложных документов, оформление которых займёт недели? — с отчаянием спросил я.

Она обернулась через плечо, усмехнувшись.

— Для тандемного прыжка не требуется.

— Что такое тандемный прыжок, чёрт возьми? — моя спина вспотела настолько, что по ней можно было скатываться как по водяной горке.

— Новички прыгают, прикреплённые к профи, — сказала Лина, показывая на гигантский постер прямо возле открытой двери ангара. На фотографии парень (слишком тупой, чтобы бояться) улыбался как ненормальный. Похоже, сзади к нему был прикреплён другой мужчина.

— Я ни за что не умру, пока к моей спине пристёгнут другой мужик.

— Конечно нет. Ты прыгаешь со мной.

Я остановился как вкопанный, упёршись пятками в землю и остановив движение Лины вперёд. Она по инерции отскочила, налетев на мою грудь.

— Я сертифицирована, — сказала она.

Ну естественно.

— Нэш, — в её тоне слышался смех.

— Ангел.

— Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь, — настаивала она.

Абсолютную панику. Лёгкую степень бреда.

— Просто посмотри обучающее видео и потом решишь. Ладно?

Обучающее видео. Если оно достаточно длинное, то я мог бы помолиться, чтобы налетела гроза. Или облако саранчи. Или чтобы случилась некая механическая поломка, которая обнаружится, пока мы ещё в безопасности на земле. «О, две пробитые шины и дыра в пропеллере? Какая жалость. Пошли позавтракаем».

— Пожалуйста?

«Да. Чтоб. Меня».

У меня было два варианта. Я мог упереться и отказаться, но в таком случае мне придётся сидеть одному на земле и паниковать, пока Лина спускается на землю. Или же я мог подписать собственный смертный приговор, бросить вызов гравитации в крохотной жестянке, а потом выброситься оттуда с ней. Ради неё.

Я испытывал лёгкую тошноту и чрезвычайно сильно вспотел. Но эти карие глаза не отрывались от моего лица. Её прохладные ладони прижимались к моей груди.

Она хотела этого от меня. И в моей власти было дать ей это.

— Ладно. Но если мы стремительно рухнем на землю и создадим тандемный кратер на кукурузном поле, я тебя никогда не прощу.

Она тихонько взвизгнула и бросилась в мои объятия. Она, может, и заставила меня отшатнуться на шаг, но я всё равно сумел поймать её и удержать, так что её ноги болтались над землёй.

Её губы крепко прижались к моей щеке, и она наградила меня звучным поцелуем.

— Ты не пожалеешь об этом. Я обещаю.

* * *

Я был занят тем, что жалел обо всём в сегодняшнем дне, начиная с решения выбраться из постели, когда парень в шортах карго небрежно отодвинул хлипкую дверь в фюзеляже самолёта.

— Пора, — сказала Лина мне в ухо. Мы оба оседлали скамейку, прикрученную болтами к полу. Меня привязали к ней серией нейлоновых ремней, которые выглядели неспособными удержать даже Пайпер, что уж говорить о взрослом мужчине.

Каждая клеточка в моём теле орала мне держаться за скамейку. Вместо этого я по глупости заставил себя на корточках подойти к зияющей дыре в боку самолёта. На данный момент это самое глупое, что я делал для женщины.

— Ты в этом уверена? — проорал я ей, перекрикивая шум воздуха.

— Абсолютно, красавчик, — я слышал улыбку в хриплом голосе Лины.

Мы балансировали на пороге, держась за рукоятки возле двери, и я совершил ошибку, посмотрев наружу и вниз.

Моя рука стиснула рукоятку до побеления костяшек пальцев.

— Ты можешь отпустить. Доверься мне, Нэш, — сказала она.

Так что я отпустил. По одному пальцу за раз. Надеюсь, Нокс не напишет что-то идиотское на моём надгробье.

А потом Лина наклонила нас вправо, и мы провалились в никуда.

Я зажмурил глаза и стал ждать паники, но уже слишком поздно для сожалений. Об этом говорил ветер, бивший мне в лицо, и желудок, ухнувший куда-то вниз как на бесконечно уходящих вниз американских горках.

— Открой глаза, красавчик.

Не знаю, откуда ей известно, что я держал их закрытыми. Ещё одно проявление её магии.

— Я не хочу видеть собственную смерть, — проорал я в ответ.

Я почувствовал её смешок телом, и её веселье заставило меня разлепить один глаз, затем второй.

Моё сердце совершило медленный кульбит в груди.

Мы повисли над землей. Осень расстилалась ковром из красных, оранжевых и золотых оттенков, бесконечно простиравшимся под нами. Ленты рек, сетки дорог, мягкие изгибы гор — всё это образовывало лоскутное одеяло из природы и цивилизации в сотнях метров под нами.

Не было ощущения, что мы падаем на верную погибель. Скорее казалось, будто мы замерли во времени. Как боги, созерцавшие созданный ими мир. Над ним. В стороне от него.

Вид с высоты птичьего полёта. Картина в целом. Не было ничего между мной и целым миром, и от этого просто захватывало дух, бл*дь.

Мир не был тёмным или ужасающим. Всюду вокруг нас простиралась красота.

— Ну и? — потребовала Лина мне в ухо, ладонями сжимая мои