Макдональд присел на кровать и обнял жену.

– Будь терпеливой с отцом, ладно? Он так стремится узнать тебя получше.

Мэри Роуз прекрасно осознавала, что ей не удастся вернуться в Монтану до будущего года. Скоро снег завалит все дороги в ее родной долине, сделав их непроходимыми. Мэри Роуз то и дело напоминала себе, что она – сильная женщина и в состоянии выдержать еще несколько месяцев ради своего отца. И ради Харрисона.

– Ты как-то сказал мне, что в Монтане мог бы быть счастлив. Ты тогда… преувеличивал?

Харрисон подавил вспыхнувший гнев.

– Послушай меня внимательно, – попросил он. – Что было, то быльем поросло. Но я никогда, никогда в жизни больше не солгу тебе. Ты мне веришь?

– Да.

Харрисон погладил жену по спине.

– Поживи здесь еще немного и постарайся пока ничего не менять. Ты ведь недавно вернулась домой.

Слова Харрисона звучали резонно и убедительно, но только не для Мэри Роуз. Как он не понимает, что ее дом – там, где ее братья. Среди своих английских родичей она ощущала себя одинокой и постоянно казнилась за то, что не оправдывала их ожиданий. Конечно, все они желали ей только добра, и, когда ее захлестывала тоска по родине, она старалась вспоминать об этом.

Как ни измучен был Харрисон, у него нашлись силы, чтобы заняться любовью. Мэри Роуз заснула, тесно прижавшись к нему. Она чувствовала себя любимой, желанной… и напуганной.

28 апреля 1873 года

Дорогая мама.

Остаток сегодняшнего дня мне придется провести в своей комнате. Я наказана за то, что ударила Питера Дженкинса в живот. Помнишь, я рассказывала тебе, что он все время меня дразнит. Ну вот, а сегодня он набрался наглости и поцеловал меня. Мне было так противно, что я сплюнула и вытерла губы. Я знаю, что это неприлично, но если бы я этого не сделала, то меня бы стошнило. Так лучше уж сплюнуть, верно?

Мои братья собираются отправить меня в школу. Пожалуйста, напиши им поскорее письмо и скажи, чтобы они позволили мне остаться дома, ладно? Мне ни к чему быть утонченной. Честно говоря, я для этого не гожусь. Я превращаюсь в симпатичную молодую леди. Ты сама мне об этом как-то писала.

Я люблю тебя.

Мэри Роуз.

P.S. У меня начинают расти груди. Иногда мне совсем не нравится быть девушкой.

Джордж Макферсон показался Мэри Роуз похожим на хорька. Это был высокий, худой мужчина с длинным, острым носом и бегающими глазками. Мэри Роуз слегка устыдилась своего сравнения, поскольку Макферсон держался с ней исключительно вежливо и любезно. В то же время она подумала, что Дуглас скорее всего с насмешкой назвал бы Макферсона щеголем.

Личный помощник лорда Эллиота был облачен в наглухо застегнутый коричневый костюм, из кармана которого свисала золотая цепочка для часов. В коричневые туфли, начищенные до блеска, можно было смотреться, как в зеркало. В одной руке он держал папку с бумагами, через другую был перекинут черный зонтик.

Эллиот представил дочь Макферсону, а затем предложил Мэри Роуз посидеть вместе с ними, пока они будут просматривать финансовые поручительства, датированные последним месяцем.

– Ваш отец очень щедрый человек, леди Виктория, – сказал Макферсон. – Эти бумаги открывают доступ к его счетам благотворительным организациям Англии, которым он оказывает весьма существенную поддержку каждый месяц.

Мэри Роуз кивнула, а затем решила завести с ним разговор о прошлом:

– Мистер Макферсон, мы ведь с вами встречались раньше, верно? В то время я была еще совсем маленькой.

– Пожалуйста, называйте меня просто Джорджем, – попросил он и, повернувшись к Мэри Роуз, одернул на себе пиджак. – Да, конечно, мы старые знакомые. Вы тогда были очаровательным ребенком.

– Я была лысая.

– И правда, – улыбнулся Макферсон.

– Отец, ты не очень расстроишься, если мы поговорим о том, что случилось в ночь, когда меня похитили?

– Что бы ты хотела узнать? – спросил, нахмурясь, лорд Эллиот.

– Мне сказали, что няня забрала меня из детской, – произнесла Мэри Роуз, обращаясь к Макферсону. Тот кивнул;

– Ваши родители уехали на церемонию открытия нового предприятия. Предполагалось, что они вернутся только на следующий день. Мы до сих пор не понимаем, как Лидии удалось осуществить свой замысел – ведь в доме было полно слуг. Мы считаем, что она спустилась по лестнице и вынесла вас на улицу через черный ход.

– Няню звали Лидия?

– Да, – подтвердил лорд Эллиот. – Джорджу было поручено заняться расследованием. Твоя матушка заболела, и мне пришлось отвезти ее в Англию, к ее личному врачу. Она, видишь ли, очень доверяла ему.

– Через шесть месяцев интенсивных поисков полиция закрыла дело, но ваш отец нанял людей и продолжил расследование. Я всего лишь координировал их деятельность.

– А как долго эти люди работали на тебя, отец?

– Я отказался от их услуг всего четыре или пять лет назад, решив, что ты потеряна для меня навеки. Но Харрисон все время подхлестывал меня, не сомневаясь в успехе. – Лорд Эллиот сжал руку дочери. – Просто чудо, что он тебя отыскал.

– Как я понял со слов вашего отца, вас нашли в темном переулке какие-то головорезы, леди Виктория, – сказал Макферсон.

– Эти четверо добрых мальчиков, которые не по своей воле оказались под открытым небом, вовсе не были головорезами, – с нажимом повторила Мэри Роуз.

– Да, – согласился лорд Эллиот и, потрепав дочь по руке, разжал пальцы. – Оставим это. Ты вернулась домой, и это главное.

Однако Мэри Роуз не хотела менять тему.

– Значит, все это спланировала и организовала няня? – снова обратилась она к Макферсону.

Прежде чем ответить, тот взглянул на босса. Макферсону сразу же стало ясно, что беседа причиняет лорду Эллиоту душевную боль.

– Вы не возражаете, если я отвечу, сэр? – спросил Макферсон. – Нет, конечно. Любопытство моей дочери вполне естественно.

– Поначалу мы думали, что в этом деле должны быть замешаны еще один или два человека. Однако со временем мы убедились, что няня действовала в одиночку. Я был бы рад рассказать вам больше, леди Виктория, но мы до сих пор не располагаем полной информацией. Если бы Лидия была жива, возможно, нам бы удалось вывести ее на чистую воду.

– У этой женщины были безукоризненные рекомендации, – вставил лорд Эллиот и еще больше помрачнел.

– Теперь нам известно, что она избавилась от вас, миледи. Похоже, в последнюю минуту у нее сдали нервы. У нее не было других источников дохода, помимо жалованья. Полиция обнаружила ее в квартире, которую она снимала в доходном доме. Она была задушена. Скорее всего, придя домой, она наткнулась на воров, которые орудовали в ее комнатах.