минуты, сорок три секунды ни кто не побил, на удивление второй результат взяли голубо-мундирники из Пхеньяна. Им скосили штрафные секунды за умение падать и подниматься. Ну да подняться они смогли, красавчики однозначно, а у Мухи под глазом синяк от этого умения нарисовался.

Гонки по взводно, точнее по клубно, это только у нас по сути взвод и то увеличенный, а так у остальных почти по сотне рыл в клубах собралось.

Так вот, к моему удивлению гонки длились не более часа. И мы не единственные пели во время бега. Только вот бойцы из школьного клуба приморского города Ансан, в чёрных брюках и белых морских рубахах, с гюйсами в чёрную полоску, скорее орали речёвку, чем пели. Правда, им это помогло слабо, пацаны заняли шестое место.

Вторым соревнованием была строевая. И мы её продули, не в сухую, но продули. Да мы выступили красиво и слаженно, поражая судей своей чёткостью линий и правильностью эволюций на плацу. Но как оказалось, из строевой тут устроили целое шоу, и почему мне об этом не сказали сразу, хотя если честно намекали, только я не внял.

Коробочки с кадетами совершали немыслимые эволюции. Строй мог мгновенно разбежаться по расширяющимся параболам, этаким распустившимся цветком, или шеренги становились окружностями и двигались по орбитам вокруг своего капитана, и всё, блин чётко, армейским чином, без какого либо циркачества. Два шага вперёд, поворот направо, шаг вперёд, поворот налево три шага и снова направо, и так по кругу. Наше выступление по сравнению с ними было просто пресным, удивительно, как нам ещё дали четвёртое место. Расстроился, слов нет.

Полтора часа длились показательные строевые выступления. А за ними и перерыв наступил. Я в наивности своей ожидал, что нас отведут на обед, благо время к двенадцати, да не тут то было. Нас покормили прямо на плацу арены, видимо потому, что есть сидя на полу для всех было привычным делом. Пока мы ели, на трибунах царило оживление, как это обычно бывает в антракте. Броуновское движение зрителей и лоточников с готовой едой, привлекало моё внимание, отвлекая от мыслей. Млять проиграть в дисциплине которую я считал нашей самой сильной стороной.

В виповской ложе тоже трапезничали не покидая насиженных мест, я хмыкнул практичности корейской службы протокола, разглядывая как за поставленным круглым столом разместились три императора с правителями поменьше рангом, ну или силами и влиянием. Хасан сидя по правую руку от нашего императора, неспешно беседовал с Георгием. Неожиданно оба собеседника посмотрели на жующего меня, да так пристально, что я опростоволосился, не нашёл ни чего лучшего, как помахать им рукой. На мой жест оба, переглянулись, и покачав головами, неразумности молодёжи продолжили беседу, заставив меня густо покраснеть. Вот жеж дебил малолетний, вот какого хрена. Переволновался? Конечно может и такое быть, но отмазка, так себе. Лажанулся однозначно. Расстроившись, я отвернулся от царственной ложи, механически поедая рис, метая его палочками в рот.

Звук фанфар возвестил о начале следующего этапа.

Битвы на палках.

На двухметровых шестах — чыньбон. Только вместо утолщения на концах кожаная защита. Я взвесил в руке шест, тяжёлый зараза, пару, тройкукило точно весит. Под кожей явно песок. Хорошо каплевидные наконечники в толстой части не более восьми сантиметров. Плохо, мы к такому не готовились. Я своих пацанов тренировал штыковому бою, как в строю так и в свалке. Спросите зачем, а что бы было. Как то за рюмкой чая с одним прапорщиком, разговор коснулся первой мировой. Так вот он мне и поведал, что такой навык очень хорошо готовит бойца к встречному бою, когда очередь в упор и лопаткой по шее, мол хорошо как с психологической стороны так и с мышечной памятью. А у меня в зазеркалье время на такое было. Но всё равно плохо. Упустил я этот вид развития своих кадетов. Правда хорошо то, что и для других это соревнование стало сюрпризом.

Правила простые. Драться будем стенка на стенку. Тактика на усмотрение капитана, упавший боец вставать не имеет права, так как считается убитым и своей тушкой должен лежать и не отсвечивать, путаясь под ногами. На мой вопрос о количестве выставляемых бойцов, мне как не слезшему с бронепоезда, только у виска майор не покрутил, повторил, что участвовать должны все, и косые и хромые и, даже, на голову больные. На мой полный язвительности вопрос, где мне взять косых и кривых, получил разъяснения, что выигравшая команда на следующий бой обязана выставит всех, те кто не может стоять считаются условно выбывшими. Короче жесть, особенно если учесть что перерывов между боями не предвидится. Бой шесть минут. Выступают сразу все команды, жеребьёвка проведена заранее, лично Императором Коджу. По окончании подсчитываются условно выжившие, у кого на ногах больше, за теми и победа. Десять минут на оказание первой помощи, и снова драка уже в четверть финале, потом так же полуфинал, ну и финальный бой. Трандец мясорубка.

Разглядывая выданный мне синий шлем, похожие я видел у хоккеистов, когда лицо закрыто жестким каркасом, решал в уме математическую задачу. Наши противники стояли тремя шеренгами в двадцати метрах от нашего строя, сверкая красным лаком на шлемах. И было их ровно девяносто вместе с капитаном.

Пипец! С первого же раза нам выпал шанс сразиться с самой многочисленной командой. Их много, нас в два раза меньше, как ни строй свои порядки, они нас охватят по флангам и задавят массой. По всему выходит нужно строить классическую свинью, прорываться сквозь их порядки. И мне становится первым, как самому толстокожему. Сбить меня чыньбоном, это постараться нужно. По периметру нужно поставить самых низкорослых, их задача связывать противника, так что бы со второй линии со всего маха да по шлему. Третья линия резерв. Как-то так. Блин людей мало. Свинёнок получается вместо свиньи, до полноценного строя прорыва сильно не дотягиваем. И противник попался непростой. Они одни из лучших. Наш куратор сказал, биться придётся с чемпионами позапрошлого года. Серьёзный противник. Ладно как говорится — друг не выдаст, кабан подавится. Прорвёмся.

Энергия побежала по жилам, полыхая перед внутренним взором золотыми всполохами, растекаясь вокруг меня по кадетам. Теперь мы готовы.

— Становись! — перед внутренним взором появляется капля, в которой я остриё, мои бойцы три линии натяжения. Первая самая длинная и растянутая, бойцы встали лицом к противнику держа дистанцию сантиметров семьдесят. Вторая линия более плотная их тоже пятнадцать. Третья линия самая малочисленная, в неё выставил самых рослых.

— К бою, —