заскочив на плечи им запрыгнула вторая шеренга бойцов, что бы тут же воспользовавшись своеобразной катапультой, запрыгнуть внутрь строя синих. Атака была неожиданной, трибуны взревели, строй княжей дружины пошатнулся, понеся первые потери, практически вся вторая шеренга повалена на бетон, перейдя в статус условно погибших. Растерянность синих, сменилась атакой третьей шеренги на прорвавшихся, когда как первая, сократив дистанцию единым монолитом врубилась в противников, не успевших подняться. И опять зелёные удивили. Понеся минимальные потери, они с успехом отбивали слаженные удары синих. За кадетами военного лицея для сирот военнослужащих, стоял опыт их офицеров и вбитые в подкорку умения, сломить их просто силой синим не удалось. Отбив первый напор зелёные начали выбивать отроков князя одного за другим, акцентируя свои атаки на отдельных кадетах, действуя по принципу трое на одного. И снова акробатические прыжки, только теперь прыгали Синие.

Внезапно, неожиданно для всех, избиваемая первая шеренга, высоко подпрыгнув, понеслась назад. Развернувшись в воздухе, синие атаковали с тыла прорвавшихся зелёных. Красота манёвра заставила на секунду замереть всю арену, что бы через мгновенье взорваться восторженным рёвом.

— Что творит! Ай молодца, — Георгий ударил обеими ладонями по перилам ограждения склонившись вперёд почти доставая брони стекла, — нет ты видел?

Император Поднебесной с достоинством кивнул своему коллеге, не выказывая ни тени эмоций. Впрочем Миротворец уже отвернулся, отдавшись действию арены.

Синие, во главе со своим капитаном, атаковав, чётко распределённые цели, ошеломили противника, нанеся монолитный удар, тут же разворачиваясь к зелёным оставленным сзади. Третья, поредевшая шеренга синих, добила оставшихся на ногах, с тем что-бы занять своё место в строю.

Русские, своей чёткостью движений напоминали киношных роботов из любимой императором космической саги. Слитный шаг и атака. Теперь зелёные потеряли своё преимущество, их совместные атаки, на выбранных соперников натыкались на защиту второй шеренги.

Тактика лицеистов стала играть против них, они по сути разбились на тройки, позволив красным их разделить, да и осталось их слишком мало, всего двенадцать бойцов.

Последними пала тройка капитана зелёных. Тунчжи ожидал от князя благородного поединка капитанов, но нет, для него не стали делать исключения, кожаная бита ударила в колено, вторая поддых, заставив согнуться, припадая на колено. Всё это поражение.

Юный князь шагнув вперёд подал руку капитану соперников, поднимая его с бетона. Трибуны взревели, чествуя победителей.

Жалко у него нет дочери подходящего возраста, отличная получилась бы партия.

Хотя, сколь там князю? Только пятнадцать? Через шестнадцать, семнадцать, лет ему будет чуть больше тридцати, возраст когда к молодому мужчине приходит зрелость и понимание настоящей ответственности и любви. Шестнадцать лет, пролетят не заметишь. Наложница родит ему дочь. Главное что бы мать снова не влезла, и не довела его наложницу до выкидыша.

Хорошая мысль, нужно обязательно обсудить её с советниками.

* * *

Ещё одна такая победа и меня можно будет прикопать где нибудь под кустиком. Это трешь какое-то, физическое насилие над собственным мозгом.

Управление взводом посредством собственной энергии это… это что-то. Понимание совершённого нами, тяжёлым мешком усталости упало на мои плечи, не задумываясь, машинально, отдаю команду Тэгю отдыхать, сам сажусь в позу лотоса, подставив ладони солнцу.

Это не было слиянием, как об этом писали в моей реальности фэнтезийщики, мы не были одним целым, Но мои команды, точнее мои манипуляции энергией воспринимались кадетами как команды, и я управлял отдельно каждым, а они таким же образом передавали информацию мне. Млядь с какой же скоростью это происходило, а ещё ребята выложились на сто двадцать процентов. Я чувствовал их настрой, их эмоции, их желание победить, и тут да, мы даже дышали в унисон. А ещё, ох-ё, мы же думали одномоментно, этакий сорокоядерный процессор…

Внезапно чужое внимание пробилось сквозь мою медитацию, от судейской группы к нам спешил наш куратор.

— Взвоод! Становись. — Командую с кряхтением поднимаюсь, расплетая ноги, тихо бормоча себе под нос — ну прямо ужас летящий на крыльях ночи.

Лицо майора полыхало гневом, или это у меня такие эмпатические ассоциации. Ноздри гневно раздуваются, выдавая в нём японские корни, в глазах полыхает ярость.

Остановившись передо мной он несколько секунд смотрит мне прямо в глаза. Да где ж мы так накосячили?

— Капитан кто дал команду вашим людям садиться? Устроили пляж прямо перед императорской ложей.

— Мои люди устали. — мысленно бью себе по роже раскрытой ладонью, понимая как жалко звучат мои слова.

— Устали?! — буквально рычит мне в лицо офицер, — Разве был такой приказ? Вам было приказано стоять здесь! Устали?! Вас поставили на место победителей! Солдат не должен покидать строй без приказа. Только смерть является достойной причиной покинуть строй. Вам понятно капитан?

— Так точно! — Втягиваюсь в струнку перед офицером, — понятно.

— Ну а раз понятно, стать в строй! — Майор прошёлся перед строем, встав чётко напротив середины шеренги, пройдясь тяжёлым взглядом по лицам моих кадетов, — за самовольное покидание строя, кадеты средней школы Бусан Судейской коллегией наказываются одним кругом вокруг арены. Наапрааво! Бегом марш!

Ну мы и побежали… отдыхать. Ну а что, а вдруг война, в мы уставшие.

Следующим этапом назначены соревнования по пулевой стрельбе.

Мать его! По пулевой стрельбе на громадной арене с десятками тысяч зрителей, и это не считая могучую кучку правителей заседающих в ви-ай-пи ложе. Это как? Майор доводил до меня правила соревнования, а я решал в уме непонятную задачку, отслеживая глазами два тягача армейской наружности, бодренько притянувшие непонятную конструкцию в центр арены. Взвод солдатиков с шевронами императорских сапёров, быстренько, с помощью подъёмного оборудования БРЭМовi, смонтировали широкое полукольцо жирно блестящее в свете послеполуденного солнца и софитов медными всполохами. Этакие ворота.

Или портал?

По поверхности полукольца плавали буквы санскрита, складываясь в знакомые, слова которые притягивали взгляд своей завораживающей грацией. Низкий гул, который казалось начался где-то в глубине моей черепной коробки заставил буквы загореться ярко-синим цветом светодиодных фонарей. Из обода полукольца ударили лучи, заскользившие по противоположной стене арены над которой начинались трибуны. Лучи ударили с обеих сторон кольца, сформировав световой тоннель, делящий арену ровно пополам. Световые лучи обернулись непроницаемым синим дымом. Буквы ярко вспыхнули, заставили зажмурится, оставив на сетчатке глаз, причудливо извивающиеся полосы. Открыв глаза я увидел мерно горящие буквы на поверхности полукольца. Голубой дым рассеялся превратившись в лёгкую дымку, которая на моих глазах стала